совокупность течений, школ и отдельных концепций, трактующих язык прежде всего как социальное явление, как средство общения людей, связанное с их общественным положением, сферой занятий, образованием и т. п. В этом плане работы в области социолингвистики относятся к С. н. Однако термин «С. н.» применяется преимущественно к зарубежной лингвистике — системе взглядов на язык как социальное явление, возникших в виде реакции на индивидуалистический психологизм младограмматизма, а также в противовес взглядам представителей идеалистической неофилологии (К. Фосслер и другие; см. Эстетический идеализм в языкознании). С. н. оформляется на рубеже 19 и 20 вв., хотя социальная природа языка была отмечена ещё Дж. Локком, Дж. Вико, французскими энциклопедистами, В. фон Гумбольдтом и создателями этнической психологии (В. Вундт, Г. Штейнталь). Общественная сущность языка и необходимость историко-материалистического подхода к языковым явлениям подчёркивались в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина (см. Маркс К., Энгельс Ф. о языке, Ленин В. И. о языке).
С. н. складывается во Франции (см. Французская социологическая школа), в Швейцарии (см. Женевская школа) и в США (У. Д. Уитни, Э. Сепир и другие); некоторые взгляды С. н. разделяли учёные Норвегии (А. Соммерфельт), Великобритании (Дж. Р. Фёрс и лондонская школа), Чехословакии (см. Пражская лингвистическая школа) и других стран. Представители С. н. определяют язык прежде всего как средство общения, затем как орудие формирования мышления, а также способ выявления эмоций. Основной, таким образом, считается коммуникативная функция языка, признаётся системный характер языка (см. Система языковая) и знаковая природа его единиц (см. Знак языковой, Знаковые теории языка). Учитываются также результаты исследований психологии и социологии, развивающихся одновременно с С. н.
Однако, относя язык к социальным явлениям, зависящим от жизни общества, в котором он используется, сторонники С. н. во Франции эти социальные явления первоначально рассматривали в духе социологии Э. Дюркгейма — как существующие над обществом и навязываемые отдельным его членам. Причины языковых изменений объяснялись только как результат изменений в обществе, пользующемся языком (А. Мейе), или воздействием противоречий между усложняющимися формами общения и стремлением к экономии языковых средств (Уитни и другие). В США язык трактовался как историческое наследие коллектива, которое предшествовало становлению материальной культуры, а с её возникновением и развитием продолжало сопутствовать ей: «Культуру можно определить как то, что данное общество делает и думает. Язык же есть то, как думают» (Сепир). Впоследствии эти идеи легли в основу теории этнолингвистики (см. также Неогумбольдтианство) и так называемой антропологической лингвистики в США, а также частично использованы зарубежной социолингвистикой. Идеи С. н. соотносимы с некоторыми положениями философии языка, развиваемыми английскими философами (Л. Витгенштейн, Дж. Остин и другие; см. Логическое направление, Лингвистическая философия).
Взгляды на язык как средство общения и его социальную природу разделялись и русскими языковедами начиная с 18 в., вслед за М. В. Ломоносовым. Некоторые положения С. н. были созвучны также взглядам советских учёных, исследовавших с 20—30‑х гг. социальную природу языка, определение языка как социального явления давалось ими с позиций марксистской философии (труды Л. В. Щербы, Б. А. Ларина, В. М. Жирмунского, Р. О. Шор и других; см. Язык и общество). Идеалистические основы зарубежного С. н. подвергались советскими языковедами критике за ошибочность определения языка с позиций дюркгеймианской социологии и идеалистической эстетики Б. Кроче, за попытки объяснить причины языковых изменений исключительно социальными причинами (например, трактовать расширение значений слов только как переход от использования слова в каком-либо из значений в узких сферах к общему употреблению) и устанавливать общие формулы изменений (например, фонетических) на основе смены типов цивилизации, за понимание нации как наличия у определённого коллектива «воли к единству» (Мейе), за изучение языков американских индейцев как антропологических курьёзов, а не с позиций изучения процессов формирования языков у разных народов и др. Отдельные идеи представителей С. н. были некритически восприняты так называемым «Новым учением о языке» (Н. Я. Марр) и послужили основой для вульгаризации марксизма (идеи об изначальной классовости языка, о смешении, т. е. скрещивании, языков как главном факторе языкового развития и др.).
Важное место в работах представителей зарубежного С. н. занимало изучение диалектов: территориальных, как свидетельства исторического развития языков, и социальных, как отражения классового и профессионального расслоения общества. Исследовалось взаимодействие этих двух типов диалектов с национальным языком в процессе его становления и развития. Изучение территориальных диалектов на рубеже веков легло в основу формирования диалектологии и лингвистической географии, а социальные диалекты позже стали объектом социолингвистики.
Косвенно с С. н. связано становление структурной антропологии, изучающей соотношение социальных и языковых структур в процессе развития мышления на разных ступенях этногенеза (Л. Леви-Брюль, Б. Малиновский, К. Леви-Строс). В ранних работах представителей С. н. в центре внимания были проблемы истории языков и диалектов, соотношения языка и культуры, языковых и социальных структур. С 50‑х гг. началось изучение функционирования языка в разных ситуациях общения: в предписанных обществом формах и нормах поведения, в общественных и религиозных церемониях, при выражении радости, горя, дружбы и вражды во взаимоотношениях людей разных рангов и т. п., стали исследоваться речевые особенности средств массовой коммуникации и их воздействие на разные социальные слои населения (стиль общественных выступлений, пропаганды, рекламы и т. п.), а также процессы овладения языком детьми и отражение в речи индивида условий его происхождения и воспитания и др. Эта проблематика С. н. получила дальнейшее развитие в социолингвистике.
Н. А. Слюсарева.