Журнал «Здоровье», № 1 / 1974 г., с. 28—29.
Р. Саримов, Л. Южаков
Рисунок Е. Щеглова
Колхозный бухгалтер Ефим Захарович Ермоленко ушел на пенсию и от нечего делать собирался поступить в вечернюю школу. Но случай изменил все планы.
Зашел как-то к нему посумерничать сосед-станичник и принес с собой старый лечебник.
— Помоги, Захарыч, разобраться, — сказал он, извлекая из-за пазухи книгу. — Болезнь себе я там отыскал, но не знаю, как ее лечить, как лекарства принимать: натощак или на сытый желудок.
Захарыч углубился в чтение и забыл о госте. А наутро, открыв в себе высокий дар лечить людей, пошел в аптеку и накупил различных лекарств. Что касается необходимости иметь знания, которые дает высшее медицинское учебное заведение и что по закону является обязательным условием врачебной деятельности, то Ермоленко это требование считал пустой формальностью. Гораздо важнее, по его мнению, наитие и помощь божественного провидения. Ведь бывший бухгалтер не забывал время от времени молитвенно общаться с богом.
Сначала Ермоленко тренировался на родных и близких, потом на односельчанах. А когда слухи о новоявленном исцелителе поползли за пределы станицы, в Новоджерелиевскую потянулись больные из городов и весей. Они заполняли сени, двор, улицу. Чтоб в томительном ожидании приема пациенты не переругались, активисты из числа больных составляли список очередности и хлебным мякишем приклеивали его к калитке. Двор гудел, как улей. Захарыч работал от зари до зари. Он принимал в день десятки человек. А двор все не пустел.
— Почему вы принимаете только четыре дня в неделю? — ворчали больные. — Везде же пятидневка.
— Там работают восемь часов в день, а я от темна до темна. — И, открыв дверь, приглашал очередного пациента. — На что, старая, жалуешься?
— Колет, батюшка... Вот тут колет.
— Ты мне деньги кажи, — прерывал знахарь. — На сколько рублей отпустить-то исцеление?
— На все, батюшка... на всю трешку. Исцелитель, приняв гонорар, отсчитывал таблетки, пилюли, а то и гомеопатические крупинки.
Лечил он очно и заочно, лечил гипертоника, язвенника, психопата — всех подряд. Писали ему письма, отстукивали телеграммы, просили, умоляли, заклинали. Он не отказывал никому. «Христос повелел всех любить», — говорил он. И если клиент не мог по какой-то причине явиться лично, посылал ему исцеление почтой. Исцеление ли?!
Супруги Евгения и Алексей К., проживающие в Краснодаре, заметили: девятилетний сын Толя, несколько болезненный от рождения, стал много пить воды, худеть и слабеть. Обратились к врачу. После соответствующих исследований был поставлен диагноз — сахарный диабет.
Мальчика поместили в детскую городскую больницу, начали лечить. К сожалению, не всякое лечение безболезненно. И можно понять ребенка, для которого уколы страшнее самого заболевания и который готов на все, лишь бы избавиться от них.
Естественно, что супругов К. расстраивали жалобы сына. В один из дней Евгения и Алексей сидели в приемной больницы в ожидании свидания с ребенком и раздумывали, как поступить. Рядом оказалась пожилая женщина. Выяснив, в чем дело, она посоветовала взять мальчика из больницы, где эти «аспиды-врачи заколют до смерти», и отвести к «хорошему дохтуру», живущему неподалеку.
Есть немало таких «сердобольных» доброхотов, для которых ничего не стоит дать любой совет, особенно если речь идет о здоровье другого. Они не раздумывают о той моральной ответственности, которая несомненно ложится на них в случае неудачной рекомендации.
С другой стороны, находятся и люди, готовые довериться первому встречному, стоит тому пообещать вылечить любую болезнь и в короткий срок.
Родители Толи решили последовать совету незнакомой женщины. В одно из свиданий Алексей тайно увез сына домой. Тотчас же из больницы приехали за мальчиком. Однако никакие доводы и уговоры не помогли. На все увещевания и объяснения врача у отца был один ответ: сына будем лечить у частного специалиста.
К сожалению, закон в подобных случаях не предусматривает права врачей решать вопрос о принудительной госпитализации больного ребенка независимо от желания родителей. Ну, а гражданский долг медиков — разве не повелевал он бить в набат, поднять тревогу, всеми средствами бороться за жизнь ребенка, страдающего недугом, при котором поистине жизненно необходима квалифицированная медицинская помощь, ежедневное наблюдение врача.
Но... не сумев уговорить отца и мать Толи, послы больницы так ни с чем и отбыли.
А родители тем временем отправились к «чудотворцу». Захарыч — мужчина лет семидесяти в переднике и нарукавниках, принимал больных. Пахло чесноком и борщом. На полу валялись пустые коробки из-под пилюль. На печке — гора писем от больных. Два серванта набиты лекарствами. На столе лежала толстая тетрадь в черном переплете — «журнал учета больных». Родителям Толи понравилось, что «добрый» Захарыч не «мучил» ребенка: не выстукивал, не выслушивал, не заставлял показывать язык, не требовал, чтобы он сказал «а-а-а»... Особенно понравился знахарь мальчику, потому что не сделал укола, как те тети и дяди в больнице. Он просто взял деньги, отсчитал таблетки и заявил, что вскоре наступит выздоровление. Совершенно успокоенные родители возвратились домой.
Шло время, а здоровье мальчика не только не улучшалось, но даже заметно ухудшилось.
Ребенок угасал. Его похудевшее лицо с ввалившимися щеками и заострившимся носом резко выделялось на белой подушке. Постепенно он настолько ослаб, что уже не в состоянии был подняться. Есть он ничего не хотел. Только непрерывно просил пить и лежал, словно подбитая птица, раскинув беспомощно тонкие руки.
Однако это состояние мальчика нисколько не тревожило родителей. Ни работавший шофером отец, ни находившаяся дома мать не собирались везти сына в больницу, не пытались пригласить к нему врача. И даже когда стало совершенно несомненно, что ребенку очень плохо, они не вызвали машину скорой помощи.
Чем же объяснить такое странное, с точки зрения здравого смысла, поведение родителей? Может быть, они не любили ребенка и, желая избавиться от него, ожидали, когда болезнь сделает свое черное дело? Нет, ради справедливости следует сказать, что подобная чудовищная мысль не приходила им в голову. Они любили своего сына и надеялись на его выздоровление.
Через месяц родители привезли ребенка к Ермоленко повторно. Тот подтвердил, что здоровье мальчика действительно заметно ухудшилось.
И тут мы подходим к разгадке причины странного поведения родителей у постели больного сына, даже в критические минуты не вызвавших врача.
— Болезнь еще больше усугубится, — заявил шарлатан, — но затем мальчик начнет поправляться. Поэтому вы не должны обращаться к врачу. Иначе исцеления не будет. Ведь я лечу не только лекарствами, но и с божьей помощью. Спокойно ждите благополучного исхода.
Мальчик, лишенный необходимой медицинской помощи, вскоре скончался. Только тогда ошеломленные горем родители осознали, сколь непоправимую ошибку допустили, доверив жизнь ребенка самозваному врачевателю.
По заключению судебно-медицинских экспертов, лекарства, выданные Е. З. Ермоленко, вредного действия на здоровье Толи не оказали, но они и не способствовали его выздоровлению.
На совести самоуверенного невежды — время, невосполнимое время! Ведь нет никакого сомнения в том, что своевременное квалифицированное лечение в условиях больницы спасло бы мальчика.
Ну, а как Ермоленко отнесся к горю родителей?
— На все воля божья, — вздыхая знахарь, — Бог дал, бог взял... Присылайте знакомых и родных. Может, бог к ним будет более милостив.
Больные к нему шли и шли. Побывали у него пациенты из Волгограда, Ростова-на-Дону, Пензы, Цхалтубо, Свердловска, Риги... Не успевал знахарь запасаться тетрадями для учета больных. Еще бы! Только за один год исцелитель принял более тысячи шестисот человек.
Вдруг заволокло небо над знахарем. Деятельностью Ермоленко заинтересовались следственные органы Брюховецкого района. Знахарь признал свою вину, чистосердечно покаялся и обещал прекратить незаконное врачевание. Учитывая его раскаяние и возраст, на первый раз сочли возможным ограничиться передачей дела в товарищеский суд. Ермоленко отделался легким испугом.
Оставшийся без клиентуры знахарь скоро затосковал. Но тут на помощь к нему пришли... работники райфо. Они вручили знахарю журнал учета доходов и выдали соответствующее удостоверение. На каком основании? Не гадайте, все равно не догадаетесь. Оказывается, был случай в городе Кропоткине: слесарь из депо в свободное от работы время увлекся протезированием зубов. Тамошние блюстители финансовой дисциплины обложили его налогом. Если слесарь без специального образования может делать зубные протезы, почему бухгалтеру заказано лечить больных? — рассудили брюховецкие финансисты и снабдили знахаря документами.
Приунывший было Ермоленко воспрянул духом. И снова потянулась в станицу вереница жаждущих исцеления.
— Мне сам райфинотдел разрешил! — говаривал теперь гордо знахарь.
Вот уж поистине в Брюховецком районе левая рука не ведает, что творит правая. Левая, то бишь райфинотдел, фактически легализует деятельность подпольного врачевателя, а правая попыталась однажды положить конец его «деятельности».
События разворачивались так. В прокуратуру поступил сигнал из райисполкома: призовите, дескать, знахаря к порядку, опять голову поднял! Против Ермоленко возбудили уголовное дело. Расследованием полностью установили вину в незаконном занятии врачеванием. Допрошенный в качестве обвиняемого Е. З. Ермоленко рассказал, что с 1959 года он действительно занимается лечением граждан, беря плату с каждого пациента от одного до четырех рублей. Следствие установило, что Е. З. Ермоленко совершил преступление и должен нести уголовную ответственность согласно статье 221 Уголовного кодекса РСФСР. Но в связи с тем. что в период расследования был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии, дело по обвинению Е. З. Ермоленко было прекращено.
На другой же день доморощенный врач опять взялся за прежнее.
Станичник Лука Т. был серьезно болен. Нуждался в госпитализации и немедленном оперативном вмешательстве. Он уже имел на руках направление в районную больницу. Но... обратился к знахарю.
— Захарыч, возьми меня на лечение к себе, — просил он. — Боюсь операции...
Врачеватель для вида поломался немного и взялся вылечить.
— Для тебя, Лука, я на все пойду, — сказан он. Взял гонорар — три рубля и отсчитал таблетки. И, как всегда, предупредил: к врачам не обращаться, а то лекарство не окажет целебного действия.
Состояние больного ухудшалось. Но, по методу Ермоленко, так и должно было быть.
Через полмесяца Луку Т. отвезли в тяжелом состоянии в больницу. Но было уже поздно. Он умер.
Опять местные органы занялись противозаконной деятельностью знахаря, снова привлекли Ермоленко к уголовной ответственности. На этот раз состоялся суд, который приговорил его к ста рублям штрафа.
— О, черные завистники! — прорычал в пространство Ермоленко после суда и потряс кулаком в воздухе.
Во всей этой истории удивляет даже не упорство, с которым знахарь занимается врачеванием. Удивляет странное отношение людей к своему здоровью. Пожалуй, испортившийся телевизор, пылесос или часы они не всегда решатся отдать в ремонт до тех пор, пока не удостоверятся в достаточной квалификации мастера. А вот «ремонтировать» свой организм — пожалуйста! Поэтому и процветают кое-где подобные Ермоленко чудотворцы, которые без зазрения совести пользуются невежеством и наивной доверчивостью людей.
Удивляет позиция и тех, кто обязан был незамедлительно принять меры для пресечения незаконной деятельности самозваного врача. Как могло случиться, что он много лет подряд, по существу, безнаказанно занимался врачеванием на виду у сельсовета, органов милиции, здравоохранения, общественности, наконец?
Недоглядели, упустили, не обратили внимания? Если бы так...
Работники сельского Совета, на территории которого врачевал Ермоленко, не только не усмотрели никакого вреда в его деятельности. Иные из них даже активно поощряли эту деятельность, доставляя знахарю из разных городов заказываемые им гомеопатические лекарства!
Только лишь один раз за четырнадцать лет своей «медицинской практики» пострадал знахарь Ермоленко. Да и то всего лишь на сто рублей. При его обширной клиентуре это и не деньги вовсе...
Станица Новоджерелиевская, Брюховецкого района, Краснодарского края — Москва.