Лингвистический энциклопедический словарь

Бихевиори́зм

(от англ. behaviour, behavior — поведение) в языкознании — система взглядов на сущность и функции языка, восходящая к одному из направлений в психологии, в основе которого лежит понима­ние поведения человека как совокупности двигательных и сводимых к ним вербальных и эмоцио­наль­ных реакций организма на стимулы внешней среды (непосредственных или опосредованных) и отрицание сознания как предмета психо­ло­ги­че­ско­го исследования. Проявля­ет­ся в некоторых работах о языке в США и Западной Европе. Начальный этап развития бихевиоризма в психологии (конец 19 в. — 20‑е гг. 20 в.) связан с работами Дж. Б. Уотсона и Э. Л. Торндайка. Позже идеи бихевиоризма, сочетаясь с различ­ны­ми когнитивистскими подхо­да­ми, породили ряд необихевиористских направ­ле­ний (Э. Ч. Толмен, К. Л. Халл, Ч. Э. Осгуд и другие). Особую позицию, во многом восходящую к начальному этапу и легшую в основу так называемого программированного обучения, занимает Б. Ф. Скиннер. Методологические основы бихевиоризма и необихевиоризма связаны с позитивизмом, прагматизмом и операционализмом.

В языкознании наиболее прямое воздействие бихевиоризма испытал Л. Блумфилд, создавший бихевиористскую теорию языка как формы реактивного поведения (т. е. одного из видов реакции человека на воздействие внешней среды), благодаря которой индивидуум приспосаб­ли­ва­ет­ся к социальной среде. Противопоставляя свою концепцию «менталист­ским» идеям, он утверждал, что «каждое высказывание полностью образуется формами», понимая под формой «повторяющийся голосовой признак, имеющий значение», а под значением «повторяющийся признак стимула и реакции». Через посредство Блумфилда идеи бихевиоризма распро­стра­ни­лись в пост­блум­филди­ан­ской дескриптивной лингвистике, требовавшей «говорить о языке... в терминах, не допуска­ю­щих чего-либо большего, нежели то, что раскрывается в непосред­ствен­ном наблюдении» (Б. Блок). Скиннер трактует язык как систему единиц «вербального поведе­ния», образуемых реакциями, имеющими доступную отождествлению форму, функционально соотнесённую с одной или несколь­ки­ми незави­си­мы­ми операциональными переменными (т. е. факторами воздействия среды).

Идеи бихевиоризма составляли философско-методологическую основу ряда наук о человеке и стали для специалистов по «бихевиоральным наукам» естественной отправной точкой любого науч­но­го рассуждения, в т. ч. оказали влияние и на американское языко­зна­ние. Бихевиоризм лёг в основу неопозитивистской семиотической теории Ч. У. Морриса (наряду с прагматизмом Ч. С. Пирса) и через неё влиял на всё дальнейшее развитие семиотики, в частности европей­ской; Н. Хомский и Дж. Миллер воспроизводят всю философско-методологическую платформу и многие собственно психологические положения бихевиоризма. Это касается не только позитивистской, прагматистской, операционалистской ориентации их концепции в целом, но и более частных вопросов — соотношения биологического и социального в поведении человека, идеи «проб и ошибок» и «подкрепления» как механизма поведения, тезиса о вербальном поведении прежде всего как о системе реакций, хотя и весьма сложно организованной, и т. п.

Идеи бихевиоризма проникали в собственно лингвистику также через психолингвистику, которая в 50—70‑х гг. 20 в. в Западной Европе и США опиралась либо на необихевиористскую концепцию Осгуда, либо на конфронтировавшие с ней взгляды Хомского и Миллера (так называемая генеративная, или трансформационная, психолингвистика).

В 80‑е гг. 20 в. бихевиоризм в психологии переживает упадок и не оказывает прямого воздей­ствия на языкознание. Однако некоторые теоретико-методологические положения, генети­че­ски восхо­дя­щие к бихевиоризму, продолжают существовать и развиваться в американ­ской лингвистике.

А. А. Леонтьев.