(от англ. behaviour, behavior — поведение) в языкознании — система взглядов на сущность и функции языка, восходящая к одному из направлений в психологии, в основе которого лежит понимание поведения человека как совокупности двигательных и сводимых к ним вербальных и эмоциональных реакций организма на стимулы внешней среды (непосредственных или опосредованных) и отрицание сознания как предмета психологического исследования. Проявляется в некоторых работах о языке в США и Западной Европе. Начальный этап развития бихевиоризма в психологии (конец 19 в. — 20‑е гг. 20 в.) связан с работами Дж. Б. Уотсона и Э. Л. Торндайка. Позже идеи бихевиоризма, сочетаясь с различными когнитивистскими подходами, породили ряд необихевиористских направлений (Э. Ч. Толмен, К. Л. Халл, Ч. Э. Осгуд и другие). Особую позицию, во многом восходящую к начальному этапу и легшую в основу так называемого программированного обучения, занимает Б. Ф. Скиннер. Методологические основы бихевиоризма и необихевиоризма связаны с позитивизмом, прагматизмом и операционализмом.
В языкознании наиболее прямое воздействие бихевиоризма испытал Л. Блумфилд, создавший бихевиористскую теорию языка как формы реактивного поведения (т. е. одного из видов реакции человека на воздействие внешней среды), благодаря которой индивидуум приспосабливается к социальной среде. Противопоставляя свою концепцию «менталистским» идеям, он утверждал, что «каждое высказывание полностью образуется формами», понимая под формой «повторяющийся голосовой признак, имеющий значение», а под значением «повторяющийся признак стимула и реакции». Через посредство Блумфилда идеи бихевиоризма распространились в постблумфилдианской дескриптивной лингвистике, требовавшей «говорить о языке... в терминах, не допускающих чего-либо большего, нежели то, что раскрывается в непосредственном наблюдении» (Б. Блок). Скиннер трактует язык как систему единиц «вербального поведения», образуемых реакциями, имеющими доступную отождествлению форму, функционально соотнесённую с одной или несколькими независимыми операциональными переменными (т. е. факторами воздействия среды).
Идеи бихевиоризма составляли философско-методологическую основу ряда наук о человеке и стали для специалистов по «бихевиоральным наукам» естественной отправной точкой любого научного рассуждения, в т. ч. оказали влияние и на американское языкознание. Бихевиоризм лёг в основу неопозитивистской семиотической теории Ч. У. Морриса (наряду с прагматизмом Ч. С. Пирса) и через неё влиял на всё дальнейшее развитие семиотики, в частности европейской; Н. Хомский и Дж. Миллер воспроизводят всю философско-методологическую платформу и многие собственно психологические положения бихевиоризма. Это касается не только позитивистской, прагматистской, операционалистской ориентации их концепции в целом, но и более частных вопросов — соотношения биологического и социального в поведении человека, идеи «проб и ошибок» и «подкрепления» как механизма поведения, тезиса о вербальном поведении прежде всего как о системе реакций, хотя и весьма сложно организованной, и т. п.
Идеи бихевиоризма проникали в собственно лингвистику также через психолингвистику, которая в 50—70‑х гг. 20 в. в Западной Европе и США опиралась либо на необихевиористскую концепцию Осгуда, либо на конфронтировавшие с ней взгляды Хомского и Миллера (так называемая генеративная, или трансформационная, психолингвистика).
В 80‑е гг. 20 в. бихевиоризм в психологии переживает упадок и не оказывает прямого воздействия на языкознание. Однако некоторые теоретико-методологические положения, генетически восходящие к бихевиоризму, продолжают существовать и развиваться в американской лингвистике.
А. А. Леонтьев.