гипотетическая макросемья, объединяющая аустроазиатские языки и австронезийские языки. Теория аустрической семьи была выдвинута в начале 20 в. В. Шмидтом. В книге «Мон-кхмерские народы — связующее звено между народами Центральной Азии и Австронезии» (1906) он приводит ряд схожих аффиксов, присущих обеим семьям, и 215 общих, по его мнению, корней. Однако эта гипотеза, в том виде, как она представлена у Шмидта, неубедительна. Основное возражение заключается в том, что приводимые формы даются не в реконструированном виде, а так, как они существуют в современных языках. Кроме того, к сравнению привлечены многие звукоподражательные корни, которых много во всех языковых семьях Юго-Восточной Азии; они не дают доказательства родства. У значительного количества корней неясные семантические связи (например, № 66 — сравнение австронезийского «дикобраз» с аустроазиатским «мякина, пыль» и др.). Многие сопоставления недостаточно обоснованы в плане выражения, так как соответствия установлены только для инициальных согласных. В работе имеются фактические ошибки. Поскольку три из основных привлекаемых к сравнению языков (бахнар, стиенг и никобарский) находятся в австронезийском окружении, а кхмерский и монский языки также испытали австронезийское влияние, в большинстве случаев невозможно установить, является ли схожесть тех или иных корней результатом генетического родства или позднейших заимствований.
Наличие в обеих семьях некоторого количества общих древних корней, предположительно восходящих к аустротайскому и аустроазиатскому праязыковому состоянию, может быть объяснено (П. К. Бенедикт) аустротайским субстратом в аустроазиатских языках, что отрицает, таким образом, теорию аустрического родства. Ж. Дифлот отрицает даже наличие существенного аустротайского субстрата. Х. Л. Шорто не исключает существования аустрической семьи и приводит ряд аустрических корней в своём древнемонском словаре. Решение аустрической проблемы требует привлечения большего материала и новых исследований.
А. Ю. Ефимов.