(гипотеза лингвистической относительности) — концепция, согласно которой структура языка определяет структуру мышления и способ познания внешнего мира. Разработана в 30‑х гг. 20 в. в США Э. Сепиром и Б. Л. Уорфом в рамках этнолингвистики. Согласно С. — У. г., логический строй мышления определяется языком. Характер познания действительности зависит от языка, на котором мыслит познающий субъект. Люди членят мир, организуют его в понятия и распределяют значения так, а не иначе, поскольку являются участниками некоторого соглашения, имеющего силу лишь для этого языка. Познание не имеет объективного, общезначимого характера; «сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или по крайней мере при соотносительности языковых систем» (Уорф). Широкую известность С. — У. г. получила в 50‑х гг. благодаря работам Х. Хойера, давшего её критический анализ, и состоявшейся в 1953 (Чикаго) конференции, где гипотеза обсуждалась лингвистами, этнографами, философами, психологами.
В советском языкознании С. — У. г. подверглась критике с позиций марксистской методологии: сторонники этой гипотезы не учитывают, что язык не представляет собой самодовлеющей силы, творящей мир, а является результатом отражения человеком окружающего мира. Различия в способах его членения возникают в период первичного означивания (см. Номинация) и могут быть обусловлены ассоциативными различиями, несходством языкового материала, сохранившегося от прежних эпох, влиянием других языков и т. д. Выражаемое с помощью языка содержание не равно сумме значений языковых единиц, так как путём сочетания разных языковых средств можно выразить также содержание или понятие, которое не соотносится с какой-либо особой единицей языка. Форма и категории мышления одинаковы у всех народов, хотя язык оказывает известное регулирующее влияние на процесс мышления.
А. М. Кузнецов.