формальная сторона языкового знака, находящаяся в неразрывной связи с другой его стороной — означаемым.
В концепции Ф. де Соссюра означающее, подобно означаемому, представляет собой психическую сущность — акустический образ, который «является не материальным звучанием, вещью чисто физической, а психическим отпечатком звучания, представлением, получаемым нами о нём посредством наших органов чувств». По определению некоторых последователей де Соссюра, означающее является абстрактной единицей языка, представляющей собой класс конкретных сущностей плана выражения, называемых «сигналами», причём под сигналом понимается соотносительная с означающим реальная фонетическая или иная чувственно воспринимаемая данность. Р. О. Якобсон, опираясь на идеи Ч. С. Пирса, выделил три типа знаков, характеризуемых специфическим отношением между означающим и означаемым, — иконические, индексальные и символические.
В иконических знаках («образах» и «диаграммах») означающее, по мнению Якобсона, сходно с означаемым; такое сходство характерно для изображения действительности в живописи, скульптуре, кино, театре. В естественном языке «образная» иконичность свойственна, например, звукоподражаниям. «Диаграмматическая» иконичность проявляется, например, в сходстве между линейным порядком слов в высказываниях типа «Пришёл, увидел, победил» и его означаемым (последовательностью отображаемых событий), между редупликацией и обозначаемыми ею смыслами («множественность», «итеративность», «дуративность»).
В индексальных знаках («индексах») означающее смежно с означаемым. Более точна, однако, формулировка, согласно которой у типичных индексальных знаков, например личных и указательных местоимений, в каждом акте произнесения их означающим в ситуации речевого общения актуально соприсутствует референт этих знакоупотреблений.
В символических знаках («символах», по Пирсу) связь между означающим и означаемым условна («конвенциональна», «произвольна», «арбитрарна»), т. е. основана на сознательной договорённости. Та или иная степень условности свойственна всем языковым знакам, в т. ч. индексальным и иконическим. Это не исключает того, что связь означающего и означаемого может быть частично мотивированной: так, употребление слова в переносном значении мотивировано опорой на это же слово в прямом значении; производное слово мотивировано связью с производящим. Но во всех таких случаях речь может идти лишь об относительной мотивации.
Означающее должно иметь тот или иной материальный субстрат, доступный чувственному восприятию — зрению (например, знаки уличного движения, системы письменности), слуху (позывные радиостанций, устная речь) или осязанию (брайлевский шрифт для слепых).
Чтобы обеспечить противопоставленность знаков друг другу, их означающие должны быть различимы, т. е. нетождественны другим означающим. Но не все материальные свойства означающих существенны для их распознавания. Для осуществления знаковой функции релевантны лишь дифференциальные элементы в составе означающих, т. е. те свойства, которыми данное означающее отличается от других (эти свойства называются дифференциальными или различительными признаками). Таким образом, семиотически существенны не все свойства субстанции выражения, а лишь те, которые входят в форму выражения (составляя «структуру» данного означающего). В силу принципа различимости становятся возможными так называемые нулевые означающие, когда чувственно воспринимаемое отсутствие некоторой материальной сущности, будучи противопоставленным наличию какой-либо сущности в качестве означающего некоторого знака, само также выступает в качестве означающего некоторого другого знака.
В естественном языке означающие обычно строятся из незнаковых единиц («фигур плана выражения», по Л. Ельмслеву) — фонем или дифференциальных признаков. О развитии понятия означающего и его интерпретации в современном языкознании см. статьи Знак языковой, Знаковые теории языка.
Т. В. Булыгина, С. А. Крылов.