Лингвистический энциклопедический словарь

Ассириоло́гия —

комплекс гуманитарных дисциплин, изучающих историю, культуру и языки народов, которые в древности писали клинописью. Ассирио­ло­гия в более узком смысле — комплекс дисциплин, изучающих историю, культуру и языки древней Месопотамии (Ассирии и Вавилонии).

Особенность лингвистической ассириологии состоит в том, что она занимается рядом языков, большин­ство из которых не родственны между собой; в её сферу входят аккадский язык, урартский язык, хурритский язык, хаттский язык, хеттский язык, лувийский язык, палайский язык, шумерский язык, эблаитский язык и эламский язык.

Бехистунская надпись Дария.

Изобретённое в конце 4‑го тыс. до н. э. шумерами на юге Месопотамии пиктографическое письмо в дальнейшем развилось в клинопись, которую приспособили для своего языка жившие севернее аккадцы, а позднее и многие другие народы древней Передней Азии. Соответственно языкам ассирио­ло­гия подраз­де­ля­ет­ся на шумерологию, хеттологию и т. д. Внешне похожие на месопотамскую клинопись угаритская и древнеперсидская письмен­но­сти генетически с ней не связаны и потому в сферу ассирио­ло­гии не входят. Обучение клинописи повсюду осуществлялось посредством пере­пи­сы­ва­ния и заучивания опреде­лён­но­го набора шумерских и аккадских текстов, что и приводило при всей этнической пестроте к некоторому культурному единству («клинописная» культура). По этим причи­нам занятия любой отраслью ассирио­ло­гии требуют знания шумерского и аккадского языков, что и создаёт основу для объединения.

Клинописные тексты стали известны в Европе ещё в 17 в., а первые попытки их дешифров­ки были предприняты в 18 в., но ассирио­ло­гия получила научную базу лишь в 19 в. В 1802 Г. Ф. Гротефенду удалось правильно опреде­лить 9 знаков древнеперсидской клино­пи­си, но его работа осталась незаме­чен­ной. В 20—30‑х гг. эта письменность была успешно дешифрована усилиями Р. К. Раска, Э. Бюрнуфа, К. Лассена и особенно Г. К. Роулинсона. Хотя древнеперсидская письменность не относится к сфере ассирио­ло­гии, её дешифровка дала возможность исполь­зо­вать трёхъязычную часть (древнеперсидский, аккадский, эламский языки) Бехистунской надписи (около 521 до н. э.) в качестве трилингвы. Осталь­ные две части трилингвы были дешифрованы (эламская не полностью) в 40—50‑х гг. трудами Роулинсона, а одноязычные тексты — трудами Ж. Опперта, Э. Хинкса и У. Ф. Толбота. Решающий экспери­мент был произведён в 1857, когда четырём иссле­до­ва­те­лям были разосланы копии вновь найденного клинописного текста на аккадском языке и сделанные ими переводы совпали во всех существенных деталях. Этот год и считается годом рождения ассирио­ло­гии.

В 20—40‑х гг. начались первые научные раскопки в Месопотамии, и в руки иссле­до­ва­те­лей попали десятки тысяч клинописных текстов (табличек), давших богатый материал для выяснения лексики и грамматики аккадского и шумерского языков.

Первая научная грамматика аккадского языка (1889) и первый словарь этого языка (1896) были созданы Ф. Деличем. Интерпретация шумерского языка, несмотря на обнару­же­ние клинописных шумеро-аккадских «словарей» (силлабариев) и билингв, была затруднена невозможностью исполь­зо­вать сравнительно-историческую методику. Суще­ство­ва­ло мнение, что шумерский язык — не язык, а «жреческая тайнопись». Лишь в 1905 Ф. Тюро-Данженом был издан первый перевод шумерских надписей, а в 1923 А. Пёбель издал шумерскую грамматику. Однако многие проблемы шумерской грамматики и лексики ещё не решены. Поэтому интер­пре­та­ции одноязычных шумерских текстов остаются в ряде случаев спорными, а получить связное чтение протошумерских (пиктографических) текстов пока не удаётся (возможно, что последние являются не текстами в точном смысле этого слова, а мнемони­че­ски­ми записями; в некоторых случаях есть возможность составить представление об их содержа­нии).

В 1906 на городище Богазкёй была раскопана Г. Винклером древняя столица Хеттского царства с огромным клинописным архивом. Благодаря догадке Б. Грозного обнаруженный здесь язык был опреде­лён как индоевропейский, что дало возможность применить методы изучения индоевропейских языков, и интерпретация хеттского клинописного (неситского) языка продвинулась очень быстро. Обнаруженные здесь же хаттские (протохеттские) тексты, вкрапленные в хеттские надписи, поддаются интерпретации с трудом (понятны лишь тексты, снабженные хеттским перево­дом), и связных перево­дов одноязычных хаттских текстов получить не удаётся. Монументальные урартские надписи были обнаружены на Армянском нагорье ещё в 19 в., обнаружено и некоторое количество табличек. Интерпретация урартского языка была выполнена в основном трудами И. Фридриха и А. Гётце, а также И. И. Мещанинова, Г. В. Церетели, Г. А. Меликишвили, Н. В. Арутюняна и И. М. Дьяконова, но не может считаться завершённой. Ещё меньше удалось продвинуться в интерпретации родственного урартскому хурритского языка. С большими трудностями встречается и интерпретация эламского языка. Далека от завершения также и дешифровка лувийских иероглифических надписей, а в дешифровке урартской иероглифики делаются первые шаги. Ведётся работа над интерпретацией обнаруженных текстов из Эблы, обеща­ю­щих значи­тель­ные открытия. Раскопки в Месопотамии и других «клинописных» регионах ежегодно приносят гораздо больше материалов, чем их способны обработать ассирио­ло­ги (количество хранящихся в различных собраниях клинописных текстов прибли­жа­ет­ся, видимо, к полумиллиону).

В 19 в. ассириология была лишь вспомогательной отраслью библеистики, занимавшейся изучением Библии во всех её аспектах, но к началу 20 в. стала самостоятельной и бурно развивающейся областью науки. Ассирио­ло­ги­че­ские научные школы начали складываться с 19 в. в Германии, Англии и во Франции; позднее появились школы также в США, Японии, Италии, Чехословакии. Активно работают ассирио­ло­ги и ряда других стран, в т. ч. арабских стран и Турции. Основные зарубежные центры ассирио­ло­гии — в Берлине, Будапеште, Лондоне, Мюнхене, Париже, Праге, Риме, Филадельфии, Чикаго. Важнейшие хранилища клинописных памятников за рубежом: Лувр, Британский музей, Берлинский, Стамбульский, Багдадский, Пенсильванский и ряд других музеев в Италии, ФРГ, США и ГДР.

В России первые ассириологические публикации в 90‑х гг. 19 в. были осуществлены египтологами В. С. Голенищевым и Б. А. Тураевым. Коллекции клинописных памятников были собраны Голенищевым и Н. П. Лихачёвым (хранятся в Эрмитаже и Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина). Образцовое издание шумерских документов из собрания Лихачёва было осуществлено в 1908—15 первым русским ассирио­ло­гом-профессионалом М. В. Никольским. Преподавание аккадского языка было начато в Петербургском универ­си­те­те П. К. Коковцовым. В середине 10‑х гг. развернулась деятельность В. К. Шилейко, издавшего ряд клинописных памятников и выполнившего их перево­ды. Ученик Шилейко А. П. Рифтин в 1933 возобновил препода­ва­ние ассирио­ло­гии в Ленинграде, чем и положил начало само­сто­я­тель­ной советской школе ассирио­ло­гов-филологов. В дальнейшем препода­ва­ние ассирио­ло­гии началось в Грузии (Церетели), затем в Армении. Перво­на­чаль­но ассирио­ло­гия в СССР была по преимуществу исторической дисциплиной. Фило­ло­ги­че­ские и специально лингви­сти­че­ские иссле­до­ва­ния приобрели значи­тель­ный размах в послевоенные годы: труды Дьяконова, Т. В. Гамкрелидзе, Вяч. Вс. Иванова, Меликишвили и др. Важнейшими центрами ассирио­ло­гии в СССР являются Ленинград (ЛО ИВАН {Ленинградское отделение Института востоко­ве­де­ния Академии наук} СССР, Эрмитаж и восточный факультет ЛГУ), Ереван (Институт востоковедения АН Армянской ССР, Ереванский университет), Тбилиси (Институт истории и Институт востоковедения АН Грузинской ССР, Тбилисский университет), ассирио­ло­ги работают также в научных центрах Москвы, Баку, Минска.

Иероглифическая лувийская надпись из Кархемиша (9 в. до н. э.).

Клинописные тексты в копиях издаются музеями и другими научными учреждениями в виде отдель­ных изданий и многотомных серий. Выходят и периодические издания по ассирио­ло­гии:

• «Revue d’assyriologie et d’archéologie orientale» (P., 1884—),
• «Zeitschrift für Assyriologie und verwandte Gebiete» (B., 1886—),
• «Revue hittite et asianique» (P., 1930—),
• «Sumer» (Baghdad, 1945—),
• «Journal of Cuneiform studies» (New Haven, 1947—),
• «Acta sumerologica» (Хиросима, 1979—).

Исследования по ассириологии печатаются также и в общевостоковедной периодике:

• «Archiv für Orientforschung» (B., 1924—),
• «Iraq» (L., 1934—),
• «Journal of Near Eastern studies» (Chicago, 1942—) и др.;
• в журнале «Orientalia» (Roma, 1932—) в разделе «Keilschriftbibliographie» регулярно публикуется библиография работ по ассириологии.

Издания памятников:

• «Cuneiform texts from Babylonian tablets in the British Museum», L., 1896—;
• «Vorderasiatische Schriftdenkmäler», Lpz. — B., 1907—;
• «Musée national du Louvre. Département des antiquités orientales. Textes cunéiformes», P., 1910—;
• «Keilschrifturkunden aus Boghazköi», B., 1916;
• «Archivi reali di Ebla», Roma, 1985—.

• Фридрих И., Дешифровка забытых письменностей и языков, пер. с нем., М., 1961;
• Дьяконов И. М., Языки древней Передней Азии. М., 1967;
• Тайны древних письмён. Проблемы дешифровки. Сб. переводов, М., 1976;
• История лингвистических учений. Древний мир, Л., 1980;
• Оппенхейм А. Л., Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации, пер. с англ., М., 1980;
• Reallexikon der Assyriologie, Bd 1—, Lpz. — B., 1928—;
• Handbuch der Orientalistik, Abt. 1, Bd 2, Abschn. 1—2, Leiden, 1959.

В. А. Якобсон.