коммуникативные системы, план выражения которых строится не на акустической, как в звуковых языках, а на кинетической (жестикуляторно-мимической) основе. Распространено мнение, что в процессе глоттогенеза Ж. я. предшествовали звуковым языкам. Ж. я. служат основным, а нередко и единственным средством общения глухих. Во многих регионах были также распространены Ж. я. слышащих; их существование отмечено в Северной и Южной Америке, Африке, Австралии, Океании, Индии, на Кавказе, в Средиземноморье.
Среди Ж. я. слышащих наиболее известны Ж. я. аборигенов Австралии и Северной Америки. Широкое распространение Ж. я. среди австралийцев связано с ритуальным молчанием юношей во время инициационных обрядов и вдов в период траура, длившегося у некоторых племён до года и более; Ж. я. используются также для коммуникации на расстоянии, для соблюдения тишины на охоте и т. п. Территория распространения отдельных Ж. я. австралийцев не совпадает с этническими и лингвистическими границами. Эти Ж. я. описаны недостаточно; опубликованы словники ряда языков (от нескольких десятков до нескольких сотен жестов), грамматические наблюдения единичны.
В североамериканских прериях был широко распространён единый Ж. я., использовавшийся в основном при межэтническом общении; по некоторым данным, в конце 19 в. им владело свыше 100 тыс. чел. Лексический состав этого Ж. я. описан достаточно полно, грамматическая структура изучена слабо.
Ж. я. глухих, наиболее развитые кинетические системы общения, потенциально не уступают по коммуникативным возможностям звуковым языкам, но фактически их лексика беднее лексики развитых литературных языков, что является следствием низкого социолингвистического статуса Ж. я. Структурно эти Ж. я. независимы от звуковых языков. Их родственные связи не определяются родством соответствующих общенациональных языков. Например, амслен (Amslan < American Sign Language), Ж. я. глухих США и большей части Канады, близок к языку глухих Франции, но не родствен языку глухих Англии.
Самые существенные различия между Ж. я. и звуковыми языками относятся к плану выражения. Жест, минимальная билатеральная единица Ж. я., складывается из херем (от греч. χείρ, χειρός ‘рука’), объединяющихся в три класса. Херемы одного из них указывают место исполнения жеста, второго — конфигурацию руки, третьего — характер движения. Число херем сравнимо с числом фонем звукового языка. Так, в амслене 55 херем, в шведском Ж. я. глухих — 64, в южнофранцузском Ж. я. глухих — 53. Херемный анализ позволил выработать эффективные системы нотации для ряда Ж. я. Экспериментальные исследования доказали психологическую реальность херем: запоминание жестов и жестовые «оговорки» основываются на херемном составе жеста; на компонентной структуре жестов строится и выполнение Ж. я. поэтической функции.
Ж. я. используют трёхмерность пространства и с грамматическими целями. Если в звуковых языках нормой является разделение лексических и грамматических значений в некоей минимальной временно́й последовательности, то в Ж. я. грамматическая семантика передаётся, как правило, одновременно с лексической; в процессе исполнения жесты подвергаются модуляциям, которые внешне напоминают внутреннюю флексию звуковых языков, однако эта аналогия поверхностна; по данным психолингвистики, жесты и морфологические операции, которым они подвергаются, хранятся в памяти как отдельные сущности. Типы модуляций, которым может подвергаться конкретный жест, определяют отнесение его к той или иной части речи. Набор грамматических категорий конкретного языка глухих не связан с набором категорий общенационального языка данного социума; в амслене, например, прилагательное — подкласс предикатов, а не имён, в глаголе морфологически выражается число объекта (в т. ч. двойственное число) и т. д.
В синтаксисе нелинейность плана выражения Ж. я. используется в первую очередь для локализации: жестикулирующий «помещает» участников описываемой ситуации в различные точки пространства, и в дальнейшем артикуляция предикатов предсказуемо модифицируется в зависимости от локализации их аргументов.
Высказывания на Ж. я., кроме основного, жестикуляторного, компонента, имеют ещё и немануальный компонент (использование взгляда, выражения лица, движений головы и тела), функции которого значительно шире функций невербального компонента звуковых высказываний. Мимика в ряде случаев служит для противопоставления иначе не различающихся лексем; в некоторых Ж. я. имеются мимические наречия, артикулируемые одновременно с определяемыми ими предикатами. Немануальный компонент высказывания используется для выражения дейксиса, отрицания, актуального членения, разных типов вопросов и т. п.
Ж. я. называют также жестовые манифестации звуковых языков. В развитых обществах бо́льшая часть глухих двуязычна: наряду с родными Ж. я. они владеют и общенациональным языком. При общении на общенациональном языке используется его жестовый вариант: синтаксическая структура общенационального языка сохраняется, морфология, как правило, редуцируется, слова звукового языка заменяются жестами родного языка; те лексические и грамматические единицы, аналоги которых в родном языке отсутствуют, — дактилируются (побуквенно передаются средствами пальцевой азбуки).
Лингвистическое изучение Ж. я., начатое У. К. Стокоу в 50‑х гг. 20 в., особенно активизировалось с 70‑х гг., появилась периодика, специально посвящённая Ж. я. («Sign language Studies», 1972—; «The Reflector: A Journal for Sign Language Teachers and Interpreters», 1981—), проводятся международные конференции (Стокгольм, 1979; Бристоль, 1981; Рим, 1983; Амстердам, 1985; Хельсинки, 1987).
В. И. Беликов.