языки коренного населения Австралии, кроме папуасского языка мириам (восточные острова Торресова пролива) и тасманийских языков. Генетическая близость А. я. не доказана. К началу европейской колонизации насчитывалось около 300 тыс. австралийцев, говоривших более чем на 260 языках. В 19 — начале 20 вв. численность аборигенов постоянно сокращалась, во 2‑й половине 20 в. их насчитывается около 160 тыс. чел. (с метисами), но владеют А. я. не более 50% из них. Из 200 А. я. значительная часть находится на грани исчезновения. Лишь на так называемом «языке Западной пустыни» говорят 4 тыс. чел., число носителей остальных языков — от единиц до нескольких сотен человек. Многие А. я. имеют большое количество диалектов, из-за существенных лексических расхождений взаимопонимание между носителями некоторых из них невозможно. Это затрудняет разграничение языков и диалектов, вследствие чего общее число А. я. иногда оценивается в 500—600.
А. я. включают 12 отдельных языков — андиляугва, варраи, гунавиди, какадю, кунгаракань, мангарай, минкин, накара, нгевин, нунггубую, тиви, янюла — и 16 семей (в скобках — количество языков в семье) — бунаба (2), буреран (2), ворора (3), гарама (2), гунвинггу (11), семья реки Дейли (12), дерага (5), дингили-вамбая (3), дяминдюнг (4), иваиди (5), карава (2), ларакиа (2), мангери (2), мара (3), нюлнюл (4), пама-нюнга (около 180). Наиболее многочисленная семья пама-нюнга (25 групп и 16 отдельных языков) занимала ⅞ территории материка (кроме Земли Дампира и плато Кимберли на северо-западе Австралии, большей части Арнемленда, юго-западного побережья залива Карпентария и прилегающей территории).
Большинство А. я. обладает типологической и материальной близостью на всех уровнях языковой структуры при некотором разнообразии лексики. В А. я., как правило, отсутствуют фрикативные, нет противопоставления глухих — звонких; подсистемы взрывных и носовых имеют по 6 членов (билабиальный, интердентальный, апикальный, ретрофлексный, палатальный, велярный); имеется 4 латеральных, вибрант и 3 глайда (билабиальный, ретрофлексный, палатальный). В ряде А. я. (Центральная и Южная Австралия, Юго-Западный Квинсленд) число серий взрывных увеличивается до 4 (сильные, слабые, назализованные, латерализованные); в некоторых языках Арнемленда имеются абруптивы. В отдельных языках число взрывных и носовых фонем сокращается за счёт интердентальных, реже палатальных. В языках полуострова Кейп-Йорк (семья пама-нюнга) нет ретрофлексных, в этих же языках имеются фрикативные. В А. я. обычны 3 гласные фонемы i, a, u, наибольшим разнообразием отличается вокализм некоторых языков полуострова Кейп-Йорк. Структура слога большинства А. я. CV(C), сочетания согласных редки. Ударение, как правило, на первом слоге.
Все А. я. — агглютинативные, в языках семей пама-нюнга, дингили-вамбая, карава и в языке минкин имеются только суффиксы, в остальных — как суффиксы, так и префиксы. Субъектно-объектные показатели в ряде языков присоединяются не к сказуемому, а к особой частице — «катализатору» или к первому слову в предложении, например ŋadju-lu-lu ka-na-ŋgu nja-nji ‘Я тебя вижу’, где ka — эргативный катализатор (язык валбири юго-западной группы семьи пама-нюнга). Глагол обычно различает 2—3 времени, в некоторых языках обязательным является точное указание на момент суток, в который совершается действие. Категорией времени могут обладать и личные местоимения. Число существительных обычно не выражается, у личных местоимений противопоставляется до 4 чисел. Система указательных местоимений сложна. Количество непроизводных числительных невелико (обычно 3—4). В системе грамматических категорий находят отражение специфические особенности социальной структуры австралийцев. Так, в языке лардил (группа танга семьи пама-нюнга) личные местоимения не единственного числа имеют две формы: одна — для лиц, чётных по отношению к говорящему поколений, другая — нечётных, например 1‑е л. дв. ч., эксклюзив njari ‘мы с ним (братом, дедом, внуком и т. д.)’ и nja:ni ‘мы с ним (отцом, сыном, прадедом и т. д.)’.
Порядок слов в предложении обычно свободный, но преобладает SOV. Большинство А. я. — эргативные, к номинативным относятся только языки групп танга (залив Карпентария) и нгаярда (Западная Австралия) семьи пама-нюнга. Большая часть префигирующих (точнее, префигирующе-суффигирующих) и несколько территориально разобщенных групп суффигирующих А. я. имеют согласовательные классы: jaŋani-n dji:γi-li-n nawara-n maraŋi-n nare:ŋari n-amaŋgi (n — классный показатель) — ‘Кто этот большой мужчина, которого я вижу?’ (язык гидя семьи дерага). Во многих А. я. возможна инкорпорация объекта, нередко в супплетивной форме: ŋiri-puŋita-wuri-ni ‘Я отрезал (его) ухо’; свободная форма слова «ухо» turna (язык тиви).
Историю изучения А. я. можно разделить на 3 периода. До 30‑х гг. 20 в. изучением А. я. занимались в основном этнографы и миссионеры. Почти весь опубликованный тогда материал сводился к словникам и кратким грамматическим очеркам, часто написанным с позиций латинской грамматики. 2‑й период — 30—50‑е гг. 20 в. — связан с деятельностью А. Кейпелла и его учеников, в это время создано большое количество научных грамматических описаний. С основанием в 1961 Австралийского института изучения аборигенов {Australian Institute of Aboriginal Studies} начался 3‑й период изучения А. я. Этот институт координирует все этнографические и лингвистические исследования; появляются детальные грамматики многих А. я., активизируется лексикографическая работа, начинается сравнительно-историческое изучение А. я.
О журналах, публикующих материалы об А. я., см. в статье Австронезийские языки; А. я. посвящена большая часть материалов журнала «Australian Journal of Linguistics» (St. Lucia, 1981—).
В. И. Беликов.