Лингвистический энциклопедический словарь

Ча́дские языки́ —

ветвь афразийских языков. К ним относится более 150 языков и диалектных групп, распро­стра­нён­ных в Центральном и Западном Судане, в районах, примыкающих к озеру Чад, на территории Северной Нигерии, Северного Камеруна, Республики Чад. Исконный ареал языка хауса, крупнейшего языка ветви, включает и юго-восточные районы Нигера; вследствие миграций и торговой экспансии народа хауса язык хауса распространился также в северных районах Ганы, Того, Бенина и во многих других странах Африки.

Ч. я. делятся на

западночадские:

подгруппа хауса — хауса, гвандара;

подгруппа ангас — а) ангас, сура, анкве, чип и др.; б) герка;

подгруппа рон — боккос, даффо-бутура, фьер, кулере и др.;

подгруппа боле-тангле — а) боле (болева, боланчи), нгамо, карекаре, гера и др., б) тангале (тангле), дера (канакуру) и др.;

подгруппа сев. баучи (па’а-варджи) — варджи, па’а, дири, джимбин и др.;

подгруппа юж. баучи (зар) — зар (сайанчи), боггом (бурум), польги, геджи и др.;

подгруппа баде — баде, нгизим, дувай;

центральночадские:

подгруппа тера — а) тера, джара, б) га’анда, хона;

подгруппа бура-марги — а) бура (пабир), чибак, путай, б) марги, кильба (хыба);

подгруппа хиги — хиги, бана;

подгруппа бата — бата (бачама), гуде, нзанги (джен), гуду;

подгруппа хидкала — ламанг (хидкала);

подгруппа мандара — мандара (вандала), падуко, главда, гудуф и др.;

подгруппа сукур — сукур;

подгруппа матакам — матакам, мофу, гисига и др.;

подгруппа даба — даба (мусгой), хина, гавар;

подгруппа гидер — гидер;

подгруппа котоко — будума (йедина), логоне, макари, гульфей и др.;

подгруппа музгу — музгу (мусгум);

подгруппа маса — маса (банана), зиме, мусей и др.;

восточночадские:

подгруппа кера — кера, кванг (модгел);

подгруппа нанчере (лай) — нанчере, лай (габлай) и др.;

подгруппа сомрай — сомрай, тумак, милту и др.;

подгруппа сокоро — сокоро (беданга), барейн, саба;

подгруппа дангла — дангла (дангалеат, карбо), мигама и др.;

подгруппа мокулу — мокулу;

подгруппа муби — муби, джегу, биргит и др.

Для фонологических систем Ч. я. характерно типичное в афразийской семье троичное противо­по­став­ле­ние согласных: глухие — звонкие — эмфатические, причём эмфатические в губном и дентальном рядах, где они встречаются наиболее часто, реализуются как имплозивные звонкие (т. е. преглотта­ли­зо­ван­ные двухфокусные); во многих языках имеется противо­по­став­ле­ние билабиальных и лабио-дентальных фрикативных; широко представлены преназализованные смычные; имеются латеральные сибилянты (в основном в языках центрального ареала); в некоторых языках на месте сочетаний согласных возникли двухфокусные смычные согласные (например, лабио-дентальные в языке марги). Широко распро­стра­не­но противопоставление гласных по долго­те — кратко­сти. Все Ч. я. имеют фоно­ло­ги­че­ские тоны как с лексическим, так и с грамматическим значением. Обычно представлены как ровные (два или три), так и контурные тоны (нисходящие, реже восходящие). Ровные тоны противо­по­став­ля­ют­ся не по абсолютной высоте, а относительно, в соответствии с местом в синтагматической после­до­ва­тель­но­сти, и могут менять абсолютную высоту в зависимости от места в синтагме; как прави­ло, отмечается общее понижение тонов к концу синтагмы (это типично для многих семей и групп африканских языков и, видимо, является ареальной чертой). Широко распро­стра­не­но явление тональ­ной полярности, когда грамматические показатели (аффиксы, частицы, приглагольные местоимения и местоимен­ные аффиксы) получают тон, противоположный тону соседнего слога.

Морфология имени в Ч. я. разнообразна. Для глаголов характерно наличие систем производ­ных глагольных основ, образуемых с помощью различного рода изменений в исходной основе (геминация и редупликация, инфиксы, изменения гласных и тонов), а также путём присоеди­не­ния служебных элемен­тов, обычно именуемых «расширителями». Производ­ные основы исполь­зу­ют­ся для выражения интенсива, итератива, рефлексива, пассива, каузатива, направленности действия, различных степеней завершённости​/​незавершённости и многого другого (системы производных основ во многом анало­гич­ны системе глагольных пород в семитских языках). Во многих языках сохранилось общеафразийское противопоставление перфектных — имперфектных основ, но формы выражения этой оппозиции могут варьировать от аблаутного a- в основе имперфектива (исконная общеафразийская модель, сохранилась в некоторых восточночадских языках, рон языках и др.) до тональных чередований. Кроме этого, в Ч. я. имеется система спрягаемых глагольных форм, число которых сильно варьирует в разных языках. Они имеют различные временны́е, модальные, видовые значения и, как правило, образуются с помощью особых рядов личных местоимений, а также вспомогательных глаголов и/или аналитических показа­те­лей входящих в состав глагольного комплексов. Обычно в Ч. я. представлено несколько рядов личных местоимений: самостоятельные (субъектные, объектные), субъектные приглагольные местоимения (часто различные для разных видо-временны́х форм), а также местоименные аффиксы (объектные, притя­жа­тель­ные). Преобладают аналитические конструкции.

Развитой письменной традицией среди Ч. я. обладает только хауса. Остальные языки являются бесписьменными.

Отдельные Ч. я. становятся объектом лингвистического исследования с середины 19 в. (раньше других — хауса, затем — музгу). В 30‑х гг. 20 в. И. Лукас выделил 2 группы языков, названные им чадской и чадо-хамитской. Только чадо-хамитские языки (в т. ч. хауса, музгу, котоко) признавались родственными афразийским языкам, хотя одновременно отмечалась связь этих двух групп между собой. Критерием для разделения языков на две группы послужил типологический признак наличия (в чадо-хамитских) и отсутствия (в Ч. я.) категории грамматического рода в соответствии с так называ­е­мой хамитской теорией К. Майнхофа. Затем в работах Дж. Х. Гринберга по классификации африкан­ских языков было показано, что все Ч. я. (т. е. как чадо-хамитская, так и чадская группы Лукаса) образуют единую в генетическом отношении общность, которая входит в афразийскую макросемью.

Среди Ч. я. наиболее изучен язык хауса; однако вся эта ветвь в целом является в 70—80‑е гг. объек­том интенсивных исследований как в описательном плане, так и в плане афразийского сравни­тель­но-истори­че­ско­го языкознания.

В. Я. Порхомовский.