(от греч. μόνος — один и лат. vocalis — гласный звук) — гипотеза Ф. де Соссюра (1878): краткие и долгие гласные индоевропейского праязыка структурно и исторически сводимы к одному гласному *ĕ. В ларингальной теории М. г. получила выражение в уравнениях Е. Куриловича (1927): Hʷe > o, Hʲe > e, Hᵃe > a, eHʷ > ō, eHʲ > ē, eHᵃ > ā, а также в его работах, где допускалось исконное существование тембров *ĕ и *ŏ и их функциональное единство в чередованиях по аблауту, возникших в результате пропорциональной аналогии, в которой эти гласные участвовали в ступени редукции, где они нейтрализовались. Возникновение долгих объясняется функциональным сближением корней типа TeT и TeRT (T — шумный, R — сонорный). С фонологической точки зрения М. г. означает отрицание в праязыке фонологических оппозиций гласных, т. е. силлабо-фонемный строй, где после каждого согласного представлен фонологически иррелевантный гласный, а функциональная нагрузка смыслоразличения перенесена на слог. М. г. связана с теорией слогового сингармонизма, описанного в праславянском языке В. К. Журавлёвым. К. Боргстрем объяснил чередования основы 1 и основы 2, по Э. Бенвенисту, редукцией в корне с моногласным после каждой согласной, т. е. *déi̯u—*di̯éu из *dä́jäwä—*däjä́wä. Модель М. г. позволяет дать единое объяснение аблаута *ĕ—*ŏ и оппозиций палатальности и лабиальности у гуттуральных. Если дифференциальный признак палатальности выделялся в гласном, а лабиальности — в согласном, из силлабофонемы возникают фонологически различные гласные «e», «o» и подсистема типа «кентум», при обратном распределении дифференциальных признаков возникают гласные «e», «o» и подсистема типа «сатэм». Основным возражением против М. г. является отсутствие большого количества типологических параллелей языков с одним фонологически иррелевантным гласным, типологические сближения возможны, однако, с языками тонкава, аранта, праадыгейским.
Г. С. Клычков.