раздел языкознания, имеющий основным предметом стиль во всех языковедческих значениях этого термина — как индивидуальную манеру исполнения речевых актов, как функциональный стиль речи, как стиль языка и т. д. Однако задачи стилистики шире, нежели только изучение стиля; она исследует эволюцию стилей в связи с историей литературного языка, язык художественной литераторы в его эволюции, универсальные приёмы языкового построения произведений литературы (соприкасаясь с поэтикой), а также жанры общения (соприкасаясь с прагматикой). Предметом стилистики является также изучение экспрессивных средств языка (см. Коннотация), фигур речи и тропов, которые не связаны с каким-либо одним определённым стилем.
Современная стилистика понимается различно в разных лингвистических направлениях и школах, причём каждое понимание имеет объективное основание в связи с многосторонностью основного предмета стилистики — стиля.
1)Наиболее узкое понимание стилистики (исторически не первое) было выдвинуто американской дескриптивной лингвистикой в 40—50‑х гг. 20 в. Поскольку структура языка понималась дескриптивистами как аранжировка его элементов в речи в пределах от морфемы до предложения включительно, стилистике отводилось изучение структуры единиц, более крупных, чем предложение, — аранжировка предложений, их группировка в абзацы и т. д. (А. А. Хилл и другие); этот подход может быть назван дескриптивной стилистикой.
2)Более широкое понимание стилистики, непосредственно исходящее из предыдущего, характерно для современной, главным образом английской, лингвистики текста. То, что дескриптивисты определяли как стилистическую вариативность, т. е. построение текста на более длинных отрезках, чем предложение, в лингвистике текста рассматривается как проявление общих закономерностей построения текста. Соответственно понятие вариативности, свободного выбора говорящим или автором текста приёмов и форм сильно ограничивается, и стилистика отождествляется с грамматикой текста (У. Хендрикс и другие); тем не менее в этом смысле можно говорить о текстовой стилистике.
3)Стилистика, выходящая за пределы текста, как учение о соотношении текста с внетекстовыми (общеязыковыми, «кодовыми» и т. п.) подсистемами языка — стилями, была разработана исторически ранее, в 30—40‑х гг. 20 в., лингвистами пражской лингвистической школы. Текст, вообще речевой акт, устный или письменный, с этой точки зрения предстаёт как результат выбора говорящим языковых форм из заранее данных языком возможностей — фонетических, грамматических, лексических (слов), синтаксических, и как их комбинация в речевом акте в зависимости от его цели («функции»). Основу такого истолкования стилистики составило понятие «коммуникативного», или «функционального», стиля речи; этот подход, который можно назвать функциональной стилистикой, смыкается с социолингвистикой.
Понятие функционального выбора, в свою очередь, восходит к концепции Ш. Балли, согласно которой в языке констатируются многочисленные синонимические формы и их ряды, один из последних составляет «нейтральный фон», а другие отличаются той или иной дополнительной окраской — именно стилистической. Балли понимал эту окраску главным образом как экспрессивную — «сниженную», разговорно-фамильярную, или, напротив, «высокую», книжную (ср., например, рус. «лицо» — нейтральное, «лик» — высокое, «рожа» — сниженное).
Названные подходы составляют современную языковедческую стилистику в узком смысле слова. Параллельно с оформлением этого основного ядра стилистики дополнительно развивались ещё два её направления.
4)С одной стороны, в противопоставлении развивающемуся учению о структуре языка (см. Система языковая), стилистика стала осознаваться как общее учение об употреблении языка (в советском языкознании — Г. О. Винокур), что отвечало повсеместному сдвигу лингвистики 50‑х гг. 20 в. к исследованию «языка в действии» (Э. Бенвенист), использования языка говорящими в разных ситуациях, предпосылок успешного совершения речевых актов и т. п.; эти вопросы включаются в сферу языковой прагматики, и, следовательно, можно говорить о прагматической стилистике. С другой стороны, в концепции Винокура различное общественное употребление языка вообще носит исторический характер, и в этом смысле учение об общественном употреблении является исторической стилистикой общего языка. Уже с 30‑х гг. 20 в. синхронная стилистика современного языка стала рассматриваться — главным образом в стилистической концепции В. В. Виноградова — как этап в истории литературного языка; этот подход определяется как историческая стилистика.
5)Наконец, стилистика общенародного языка всегда, но особенно интенсивно начиная с 20‑х гг. 20 в., рассматривается в связи с языком художественной литературы и творчеством отдельных крупных писателей, необходимость этого (отрицавшаяся, например, в концепции Балли) непреложно вытекает из концепции Виноградова (а также работ Л. Шпитцера и других на Западе). Это расширение составило предмет стилистики языка художественной литературы и тесно смыкается с поэтикой.
Все названные подходы составляют современную языковедческую стилистику в широком смысле слова. При этом подходы 3 и 4 часто используются при обучении языку и иногда рассматриваются как практическая стилистика, которая имеет целью обучить стилистическим нормам родного языка.
В центре теоретической стилистики находится проблема речевого акта и текста как его результата. Обычный речевой акт состоит из 3 компонентов: автор акта («отправитель», адресант); текст; воспринимающий акт («получатель», адресат). Соответственно этому разделяются: стилистика от «автора», иногда называемая «генетической», — исследование авторского выбора речевых средств, замысла («идеи») и его исполнения (воплощения в текст); стилистика внутреннего построения самого текста, иногда рассматривающаяся как воплощение собственных законов данного речевого жанра и называемая в этом случае «имманентной» стилистикой; стилистика адресата, рассматривающая интерпретацию адресатом замысла отправителя речи, а также сам «образ адресата», или «фактор адресата», снова соприкасающийся с замыслом автора речи.
Это трёхчастное деление находит полную параллель в литературоведческой стилистике (благодаря чему она и оказывается связанной со стилистикой языковедческой), в которой вычленяются: проблема «образа автора», детально исследованная в концепции Виноградова; проблема структуры текста, составляющая предмет исследований так называемой структуральной поэтики (от Н. С. Трубецкого до Ю. М. Лотмана и других; выделяются работы Р. О. Якобсона); проблема адресата (исследованная, в частности, Д. С. Лихачёвым на материале древнерусской литературы; например, адресат «житий» не тот же, что адресат «хождений» как жанров древней словесности). Особую проблему, связанную со всеми предыдущими, составляет неоднозначность прочтений, интерпретаций художественного текста (например, текст «Горя от ума» А. С. Грибоедова, по данным Ю. Н. Тынянова, как текст, полный кружковых ассоциаций и намёков 20‑х гг. 19 в., и в наши дни как текст — результат богатейших ассоциаций, связанных с протекшими общественными событиями русской жизни и традицией театральных интерпретаций). Таким образом, языковедческая и литературоведческая стилистики имеют общую часть, включающуюся также в семиотику языка и литературы. Тем не менее за пределами этой общей части обе стилистики разграничиваются, и вопрос об их размежевании интенсивно исследуется (например, в работах Г. В. Степанова).
Стилистика одного языка может быть сравнена со стилистикой другого или других языков, что составляет предмет сопоставительной стилистики, которая с течением времени разделилась на практическую и теоретическую. Практическая сопоставительная стилистика изучает выборы, предпочтения, которые должен сделать говорящий, переходя с одного языка на другой при обучении или при переводе. Наблюдения над выбором форм приводят к определённым обобщениям, которые формулируются как правила стилистики, рекомендации при обучении иностранному языку. Внутри сопоставительной стилистики выделилась контрастивная грамматика (см. Контрастивная лингвистика), представляющая собой некоторое сужение сопоставительной стилистики.
Обобщения сопоставительной стилистики приводят к выводу, что в разных языках имеются разные предпочтительные способы выражения одних и тех же содержаний (мыслей), что, например, немецкий язык — «глагольный», французский — «именной», «абстрактный»; индоевропейские языки в целом противопоставляют «субстанцию» и её «форму» (например, «чашка чаю»), тогда как индейские языки соединяют их в понятии «явление» («чаечашка»), и т. п. Это одна из главных проблем теоретической сопоставительной стилистики; решение её в рамках только сопоставительной стилистики, дисциплины описательной, невозможно. Стилистика, таким образом, выходит в область общей проблемы «язык и мышление», составляющей содержание таких разных концепций, как стадиальная типология (работы И. И. Мещанинова 30—40‑х гг.), концепция языка как «промежуточного мира» между языком и мышлением (Л. Вайсгербер, см. Неогумбольдтианство), концепция «языковой относительности» (Э. Сепир и Б. Л. Уорф в США), концепции языковой «картины мира» современных советских учёных.
Важной проблемой теоретической сопоставительной стилистики является вопрос о её теоретическом языке, инструменте её описаний. В сопоставительной стилистике один язык обычно описывается средствами другого языка; таким образом, язык описания выступает одновременно в двух функциях — как элемент сравнения рядом с описываемым языком и как средство, форма, «план выражения» результатов, содержания этого сравнения. Язык в этой роли может быть назван эпиязыком и противопоставлен метаязыку. Различие эпиязыка и метаязыка играет важную роль в теории формализованных языков и основаниях математической логики (например, в работах Х. Б. Карри).
Предшественницами современной стилистики были античные и средневековые поэтика и в большей степени риторика. Поэтика понималась как наука о поэзии, а риторика первоначально — как наука об ораторском искусстве; центральная часть риторики составляло учение о словесном выражении, в котором рассматривался отбор слов и их сочетание, а также фигуры речи. Риторики 17—18 вв. делают центром учение о стилях (например, риторика А. Х. Белобоцкого в России); в русской стилистике значительную роль сыграла теория стилей М. В. Ломоносова и его «Риторика» (1748).
Термин «стилистика» появился в начале 19 в. в произведениях немецких романтиков в связи с новыми для того времени понятиями индивидуальности творческой личности. В середине 19 в. предпринимаются попытки научно обосновать стилистику — «Философия стиля» Г. Спенсера (1852) и Х. Штейнталя (1866). Основы исторической стилистики были заложены в трудах А. Н. Веселовского («Из истории эпитета», 1895, и др.) и А. А. Потебни.
В связи с характером стилистики как учения об «употреблении языка» неоднократно возникали попытки сделать её наиболее общей филологической дисциплиной, подчинив ей как частную науку языкознание в собственном смысле слова (впервые у немецких филологов-романтиков братьев А. В. и Ф. фон Шлегель в начале 19 в., в направлении эстетического идеализма К. Фосслера).
Лингвистическая стилистика в современном смысле начинается с работ Балли («Трактат по французской стилистике», 1909) и становится самостоятельным разделом языкознания в трудах лингвистов Пражского лингвистического кружка. Оформление стилистики в отечественной науке было завершено в концепции Виноградова. К современной стилистике примыкает теория интерпретации в компьютерной лингвистике (работы В. З. Демьянкова и других).
Ю. С. Степанов.