одна из основных грамматических категорий синтаксиса, противопоставленная в его системе слову (и словоформе) и словосочетанию по формам, значениям и функциям (назначениям). В широком смысле это любое — от развернутого синтаксического построения (в письменном тексте от точки до точки) до отдельного слова или словоформы — высказывание (фраза), являющееся сообщением о чём-либо и рассчитанное на слуховое (в произнесении) или зрительное (на письме) восприятие. Предложение может быть простым или сложным. В узком, собственно грамматическом, смысле простое предложение — это такая единица сообщения, которая, будучи образована по специально предназначенному для этого грамматическому образцу, обладает значением предикативности (т. е. категорией, которая целым комплексом формальных синтаксических средств соотносит сообщение с тем или иным определённым или неопределённым временны́м планом действительности) и своей собственной семантической структурой, обнаруживает их в системе формальных изменений и имеет определённую коммуникативную задачу, выражающуюся интонацией и порядком слов (см. Актуальное членение предложения). Основными характеристиками простого предложения являются: его синтаксическая структура, формирующаяся определёнными словоформами (компонентами предикативной основы предложения) в их отношении друг к другу; его семантическая структура; порядок слов и интонация; члены предложения как компоненты предикативной основы предложения или её распространители.
В зависимости от цели сообщения предложения могут быть повествовательными, вопросительными или побудительными; при парадигматическом подходе к предложению как к единице, обладающей формоизменением, возможна и более детальная классификация предложений по цели высказывания, охватывающая также предложения со значениями сослагательности, условности, желательности, долженствования. Простое предложение как элементарная синтаксическая конструкция (так называемое нераспространённое предложение) состоит из двух (реже — более) форм слов (конституирующих компонентов), объединённых друг с другом специфическим, существующим только в предложении синтаксическим отношением (так называемым предикативным), либо, реже, из одной формы слова (например, «Ученик пишет», «Воды́ прибывает», «Простить значит забыть», «Ночь», «Светает»). Предложение может быть распространено (так называемое распространённое предложение) по правилам присловных связей — согласования, управления, примыкания, либо словоформами, распространяющими предложение в целом (детерминантами); например, «Для неё простить значит забыть», «На Камчатке сейчас уже ночь», либо причастными, деепричастными и другими оборотами, либо специальными распространяющими формами слов, союзными сочетаниями и др.
Элементарный отвлечённый образец, по которому строится простое нераспространённое предложение, составляет его предикативную основу (структурную схему), структурный образец. Эти образцы классифицируются по разным основаниям: однокомпонентные и двухкомпонентные, свободные и ограниченные со стороны лексического состава, имеющие или не имеющие парадигматические характеристики, нефразеологизированные и фразеологизированные. Каждый язык имеет свою систему таких структурных образцов. Отдельные образцы в разных языках могут совпадать, но системы в целом всегда различаются. Например, для индоевропейских языков характерны так называемые двухкомпонентные структурные образцы, содержащие сказуемое, т. е. глагол в личной форме (или форму другого слова в той же позиции), и подлежащее, т. е. форму именительного падежа имени или инфинитив (реже другую словоформу в той же позиции). Сказуемое всегда обозначает осуществляющийся во времени предикативный признак (действие, состояние, свойство, качество), а подлежащее — субъект, т. е. носителя или производителя этого признака (при распространении предложения значение субъекта может перемещаться и сосредоточиваться в распространяющей словоформе, ср. «Ложь возмущает», где «ложь» — субъект, а «возмущает» — его свойство, и «Учителя возмущает ложь», где субъектом состояния уже является «учитель»). Индоевропейским языкам принадлежат и другие образцы простого предложения, в т. ч. однокомпонентные (состоящие или из одного компонента, или двухкомпонентные, но не членящиеся на подлежащее и сказуемое). Структурные образцы лежат в основе конкретных предложений, например: «Ученик пишет», «Наступила ночь», «Теплится надежда» — эти предложения построены по одному глагольно-именному образцу; «Сын — рабочий», «Москва — столица», «Ель — дерево» — по двухименному образцу; «Светает», «Вечереет», «Сквозит» — по глагольному образцу; «Ночь», «Зима» — по собственно именному образцу. Присутствие глагола в структурной основе предложения не обязательно. Существует много типов предложения, строящихся без участия глагола, средствами собственно имён.
Предложение совмещает в одной своей грамматической форме несколько значений разных ступеней абстракции. Во-первых, сам структурный образец предложения имеет отвлечённое значение, общее для всех предложений, так называемую предикативность. Значение предикативности, заложенное в образце, переносится в конкретное предложение и модифицируется в парадигме предложения, т. е. в разных его синтаксических формах, выражающих значения реальности и ирреальности. Однако в конкретных предложениях на значение предикативности накладывается новое, иного качества значение, идущее от компонентов предикативной основы и от их отношений, а также от лексической семантики слов, заполнивших позиции в предложении (например: «Ученик пишет» = субъект и его активное действие; «Гром гремит» = субъект и его наличие, существование; «Светает» = наличие бессубъектного состояния). Такие значения относятся к семантической структуре предложения. Предложения, имеющие разную грамматическую организацию, но близкую семантическую структуру, в некоторых исследованиях рассматриваются как трансформы, т. е. преобразования одного в другое, например «Наступает вечер» — «Вечереет», «Гремит гром» — «Гром», «Сын учится» — «Сын — учащийся». Кроме значения предикативности и семантической структуры, в предложении присутствует также его функциональное значение, связанное с распределением коммуникативной нагрузки между его членами; это значение выражается актуальным членением предложения и интонацией. Структурная основа предложения лишена интонации, но каждое конкретное предложение и все его формы и модификации (синтаксические изменения) обязательно имеют определённую интонацию (интонационный контур).
Исследования 60—80‑х гг. 20 в. показали, что предложение как грамматическая единица не может изучаться в отрыве от его лексического наполнения. Лексические ограничения накладываются почти на все грамматические образцы предложения и на многие правила его функционирования (эти ограничения особенно очевидны в языках эргативного и активного строя). Лексическим составом во взаимодействии с грамматической организацией предложения предопределяется его семантическая структура. Таким образом, в анализе предложения практически снимается бывшее ещё до 50‑х гг. традиционным противопоставление грамматического и лексического аспектов, лексический фактор становится одним из важнейших в анализе предложения как синтаксической единицы.
Предложение обладает большим прагматическим (см. Прагматика) потенциалом. Язык представляет говорящему (пишущему) разнообразные возможности выразить в предложении своё отношение к предмету речи (включая её автора), к ситуации, о которой сообщается (включая саму ситуацию общения), к адресату. Эта прагматическая триада, реализующаяся в разных предложениях или полностью, или в какой-то своей части и взаимодействующая с его семантической структурой, делает предложение языковой единицей, обладающей глубоким и неодноступенчатым смысловым строением.
Предложение как информативная единица обладает большими строевыми и коммуникативными возможностями. Оно несёт в себе сообщение, как правило, не изолированно, а в окружении других сообщающих единиц (предложений, высказываний) и связано с ними содержательными, а часто и синтаксическими отношениями. Входя в текст в качестве его структурирующего компонента, предложение вместе с другими единицами организует соответствующее сверхфразовое единство и соотносит его части друг с другом.
Сложное предложение — это объединение двух (или более) простых предложений (или их аналогов) средствами союзов, союзных слов или союзных частиц (в сочетании с определённой интонацией, а часто также и при поддержке лексики) в некое новое синтаксическое образование, части которого вступают друг с другом в определённые синтаксические отношения. При этом одна из частей может претерпевать существенные структурные изменения либо вообще иметь такую формальную организацию, которая простому предложению не свойственна. В зависимости от того, какие средства связывают части сложного предложения, эти предложения делятся на сложносочинённые (с формально независимыми друг от друга частями) и сложноподчинённые (с главной и придаточной частью); однако внутренние отношения частей и в том и в другом случае часто оказываются не совпадающими с формальной организацией сложного предложения, и семантические характеристики сложносочинённых и сложноподчинённых предложений перекрещиваются.
И в русской, и в западноевропейской лингвистике предложение и его компоненты долгое время изучались как категории, совпадающие с логическим суждением (см. Логическое направление) и его частями (К. Ф. Беккер, Н. И. Греч, Ф. И. Буслаев) либо с психологическим актом коммуникации (Ф. Ф. Фортунатов, А. А. Шахматов). В изучении предложения как собственно языковой, синтаксической категории, имеющей свои формальные и смысловые (семантические) характеристики, сложилось несколько направлений, связанных: 1) с учением о предложении как о сложной неодноуровневой структуре, одновременно репрезентирующей собою несколько ступеней языковой абстракции (В. Матезиус, М. Докулил, Ф. Данеш). В советском языкознании такой подход представлен в академической русской грамматике (1980), в работах Д. Н. Шмелёва, Н. Ю. Шведовой, Ю. С. Степанова и других; 2) с теорией порождающей грамматики и трансформационного синтаксиса (Н. Хомский, Д. С. Ворт, Р. Ружичка, И. А. Мельчук); 3) с разными учениями о предложении как о синтагматической цепи связей и отношений, об аранжировке слов (И. Рис, Л. Блумфилд, А. В. де Гроот, Л. Теньер и другие); 4) с анализом предложения прежде всего как единицы значения (О. Есперсен, Л. В. Щерба); в 60—70‑х гг. — в аспекте теории глубинных и поверхностных структур и препозитивной номинации (А. Х. Гардинер, У. Вайнрайх). В 60—80‑е гг. активно исследуются парадигматические связи и отношения предложений, организующие их в определённые системы (Ворт, П. Адамец, Т. П. Ломтев, Шведова), а также его содержательное строение (Н. Д. Арутюнова, В. Г. Гак, Г. А. Климов, Е. В. Падучева и другие).
Н. Ю. Шведова.