одна из традиционно выделявшихся (до 60‑х гг. 20 в.) ветвей австронезийской семьи языков (см. Австронезийские языки). К И. я. относится около 350 языков, на которых говорят более 237 млн. чел. До 80‑х гг. 19 в. (иногда и позднее) И. я. назывались малайскими языками. Понятие «малайские языки» возникло в 1‑й половине 19 в. как объединение языков Зондских островов, полуострова Малакка и острова Мадагаскар в противоположность полинезийским языкам. Позднее в число малайских (индонезийских) были включены австронезийские языки Молуккских островов, Тайваня, Индокитая, Филиппин и некоторые другие. Термин «И. я.» фактически употребляется для обозначения западных (неокеанийских) австронезийских языков. Гипотеза о единстве И. я. как генетической группы не доказана (вероятно, наиболее древние в австронезийской семье процессы деления проходили среди И. я.). Полной обоснованной классификации И. я. не существует. Выделялось много предположительных генетических групп различных таксономических рангов: южносулавесийские языки, каили-памона языки, несколько групп так называемых баритосских языков (распространены на Калимантане, но в одну из этих групп, по-видимому, входит малагасийский язык), обширная малайско-яванская группа (внутри которой явно выделяется малайская подгруппа), амбонская, сама-баджау, цоуская группы, ряд групп и подгрупп филиппинских языков (единство филиппинских языков не доказано). Среди традиционных ветвей австронезийской семьи И. я. наименее однородны по своей структуре.
Инвентарь сегментных фонем в И. я. включает всегда локальные ряды лабиальных, апикальных и велярных смычных. Многие языки (в особенности на Больших Зондских островах) имеют ещё четвёртый, альвео-палатальный (или палатальный) ряд. В локальных рядах противопоставляются глухие взрывные, полузвонкие взрывные и носовые. Почти всюду представлены гортанный взрыв, плавные r и l, фрикативные s и h, фонемы типа w или v (очень редко в одном языке встречаются обе эти фонемы); обычно есть фонема j. Для языков некоторых районов (в частности, Восточной Индонезии) характерен фрикативный f. В ряде языков, в частности на островах Нуса-Тенгара, помимо обыкновенных взрывных имеются инспираторные (вдыхательные) взрывные. Вокализм небогат, особенно ограничен в языках Филиппин. Во всех языках представлены гласные a, i и u; обычно имеется гласный типа ə или ɨ (редко — оба гласных), гласные среднего подъёма (e, o). Сочетания согласных в некоторых И. я. (в частности, в филиппинских) весьма разнообразны по составу (но, как правило, не длиннее двухэлементных); в ряде языков они ограничены моделью «носовой + гоморганный взрывной», а в некоторых отсутствуют полностью. Последовательности гласных возможны всюду; часто они разрываются нефонологическими глайдами. На консонантизм конца слова почти всюду наложены ограничения, которые в некоторых языках доходят до полного запрета консонантного ауслаута. Ударение фонологично в пределах слова только в части языков (в основном в филиппинских).
В грамматическом строе И. я. наблюдаются резкие различия. Особенно значительны они в морфологии глагола. В языках Филиппин, Тайваня, Мадагаскара, северных областей Сулавеси и Калимантана представлен филиппинский тип глагольной морфологии, основные черты которой следующие. Нет чёткого деления глаголов на переходные и непереходные. Глагол имеет аффикс, который передаёт залоговое значение и одновременно выделяет («фокусирует») один из членов ситуации (субъект действия, непосредственный объект действия, место, инструмент, заинтересованный объект и т. д.), выражаемый подлежащим. В итоге система залоговых форм несимметрична: одному активу противопоставляется несколько пассивов, например в тагальском языке bumilí ‘покупать’ — bilhín ‘быть тем, что покупают’, bilhàn ‘быть тем, у кого (где) покупают’, ibilí ‘быть тем, на что (для кого) покупают’. Для филиппинского типа морфологии характерны синтетические модально-временны́е формы (каждая из приведённых тагальских залоговых форм, в свою очередь, входит в четырёхчленную парадигму модально-временно́го характера).
В языках Больших Зондских (за исключением северных областей Сулавеси и части Калимантана) и близлежащих островов представлен малайский тип глагольной морфологии, строго различающий переходные и непереходные глаголы. В переходном глаголе отношение к объекту и залоговая характеристика выражаются независимо друг от друга, что приводит к пересечению соответствующих парадигм. Например, в бугийском языке каждый из глаголов -úkiʔ ‘писать (что?)’, -ukíri ‘писать (на чём?)’ и -ukírəŋ ‘писать (кому?)’ имеет и активную, и пассивную форму. В большинстве языков с малайской морфологией, в отличие от языков с филиппинской морфологией, возможна постановка личноместоименных морфем (иногда также полных личных местоимений и личных имён) перед основой глагола; возникающие сочетания обычно имеют характер пассива.
Глагольная морфология многих И. я. не подводится под эти типы. В ряде языков внутренних районов Калимантана глагол не имеет показателей связи с объектом, но актив и пассив строго различаются. В языках Восточной Индонезии противопоставление актива и пассива обычно мало развито или отсутствует; важную роль играют приглагольные служебные местоименные морфемы.
В И. я. развита специфическая агглютинация: преобладание префиксов над суффиксами, наличие многозначных аффиксов, наличие особых полифункциональных формообразовательных аффиксов, которые могут выступать и как словообразовательные.
Для уточнения функций именных членов предложения в И. я. применяются: артиклеподобные служебные слова (свойственны в основном языкам Филиппин), согласование с приглагольными местоименными морфемами (в основном в языках района Сулавеси и восточное), предлоги (наиболее развиты в Западной Индонезии), порядок слов (повсеместно).
Для языков с филиппинским типом морфологии характерна постановка сказуемого в начале предложения. В других И. я. чаще встречается порядок ПС. Определение в И. я. обычно следует за определяемым, однако в языках Восточной Индонезии притяжательные определения находятся в препозиции, а в части языков Филиппин и Тайваня качественное определение может стоять как в постпозиции, так и в препозиции. Во многих И. я. имеются морфемные средства выражения атрибутивных связей. В части языков Восточной Индонезии (как и в океанийских языках) представлена категория неотторжимой/отторжимой принадлежности.
Сопоставительное и сравнительно-историческое исследование И. я. началось в 19 в. (В. фон Гумбольдт, Х. ван дер Тюк, Х. К. Керн и другие). Важный этап в изучении И. я. связан с именем Р. Брандштеттера (начало 20 в.). Первой попыткой реконструирования праязыка отдельной группы была работа Э. Штреземана по амбонским языкам (1927). К 80‑м гг. 20 в. подобные реконструкции осуществлены по многим группам И. я. Проводятся исследования самого различного плана как по отдельным И. я., так и по группам языков; материал И. я. нередко привлекается к решению общелингвистических проблем. Однако многие И. я. остаются до сих пор не описанными.
Ю. Х. Сирк.