Лингвистический энциклопедический словарь

Ке́льтские языки́ —

группа языков индоевропейской семьи (см. Индоевропейские языки). В 1‑м тыс. до н. э. К. я. были распространены на значительной части Европы (ныне это часть Германии, Франции, Великобритания, Ирландия, Испания, Северная Италия), доходя на востоке до Карпат и через Балканы до Малой Азии. Позднее зона их распространения сильно сократилась; языки мэнский, корнский, кельтиберский, лепонтийский, галльский вымерли, живыми К. я. являются ирландский, гэльский, валлийский и бретонский. В современной кельтологии принято делить К. я. либо по географическому признаку — на континентальные и островные, либо по признаку фонети­че­ско­му — различ­но­му рефлексу индо­евро­пей­ско­го лабио-велярного *kʷ, которое в островных К. я. в гойдельской подгруппе (ирландский, гэльский, мэнский) отражается как k, а в бриттской подгруппе (валлийский, корнский, бретонский) даёт p. Из континентальных К. я. кельтиберский принадлежит к q-ветви, а лепонтийский и галль­ский — к p-ветви, хотя в галльском есть свиде­тель­ство пережиточного сохранения индо­евро­пей­ско­го *kʷ (ср. Equos — название месяца из галльского календаря).

Представляя собой особую группу, К. я. вместе с тем имеют разнообразные связи с различ­ны­ми индоевропейскими языками. Ближе всего они стоят к италийским языкам, с которыми ряд учёных объединяют их в одну итало-кельтскую группу. А. Мейе полагал, что италийские и К. я. отделились от общеиндоевропейского праязыка одновременно и поэтому представляют один и тот же индо­евро­пей­ский диалект. Общие для них особенности: родительный падеж ед. ч. на ‑i в склонении существи­тель­ных с основой на ‑o‑ (ирл. огамич. MAQI, галльское Segomari, лат. dominī), формы глаголов отложи­тель­ных и глаголов со средним или страдательным значением (др.-ирл. 1‑е л. ед. ч. наст. вр. изъяви­тель­но­го наклонения labrur ‘говорю’, ср. с лат. loquor). Древнеирландские формы глагола в настоящем времени сослагательного наклонения на ‑ā‑ имеют точное соответствие в латинском языке: 1‑е л. ед. ч. scrībam ‘писал бы’, 1‑е л. мн. ч. scrībāmus наряду с изъявительным наклонением основы на ‑о‑/‑е‑ scrībō. Оба типа сослагательного наклонения на ‑ā- и ‑s‑ родственны формам аориста других индоевропейских языков.

Резкие отклонения от древнего индоевропейского типа свойственны островным К. я.: много­чис­лен­ные комбинаторные фонетические изменения (аспирация, лениция, палата­ли­за­ция и лабиа­ли­за­ция согласных), впоследствии частично закрепившиеся как исторические чередо­ва­ния; инфиксация местоимений в формах глагола, так называемые спрягаемые предлоги; специфи­че­ское употребление отглагольных имён (называемых в кельтологии инфинитивами), сохраняющих именное управление, иногда примыкающих к глаголу в словообразовательном отношении, но не входящих в глагольную парадигму; порядок слов в предложении по схеме VSO. Эти и многие другие черты грамматического строя выделяют К. я. среди других индо­евро­пей­ских языков. Некоторые кельтологи (Ю. Покорный, Г. Вагнер) объясняли своеобразие К. я. влиянием на них неиндоевропейского субстрата, однако большинство лингвистов (Д. Грин, Ф. Кортландт, В. Майд) считает вышеуказанные черты островных К. я. историческими инновациями на том основании, что в континентальных К. я., а также, видимо, в архаичном ирландском языке подобные явления отсутствовали. На протяжении истории строй живых К. я. претерпел значительные изменения. Древнеирландский отличался оппозицией личных оконча­ний глагола — абсолютных и конъюнктных — в глагольных временах презенса, футурума, претерита индикати­ва, презенса субъюнктива, где простой глагол имел абсолютную форму, только если ему предшествовал союз или модальное наречие bés ‘возможно’. Однако, начиная со времени среднеирландского языка, постепенно вырабатывается единая глагольная парадигма и противо­по­став­ле­ние абсолютных и конъюнктных форм глагола утрачи­ва­ет­ся. По мнению ряда кельтологов (К. Х. Шмидт, Г. Льюис), континентальные К. я. сохранили ряд архаичных черт, что помогает выяснить после­до­ва­тель­ность исторических изменений во всей группе К. я. В лепонтийском (частично также в кельтиберском и галльском) сохранилось конечное ‑m, которое совпало с ‑n в других К. я. Большинство галльских надписей имеет порядок слов SVO, в кельтиберском (надпись из Боторриты) — SOV, возможно, что характерная для островных К. я. после­до­ва­тель­ность VSO явилась результатом распро­стра­не­ния одного из возможных для индо­евро­пей­ских языков типов построения предложения, а для протокельтского надо принять рекон­струк­цию SOV, что равно немаркированной (конечной) позиции глагола в протоиндоевропейском.

Континентальные К. я. известны по различ­ным источникам (иберийским, этрусским, греческим, латинским), датированным примерно 5 в. до н. э. — 4 в. н. э. и подтверждающим принадлежность фиксированных языков к группе К. я. Эти источники ограничены надписями, глоссами, монетными легендами. Старейшие надписи на кельтиберском языке от 3—1 вв. до н. э. выполнены так называ­е­мым иберийским письмом. Более поздние надписи (главным образом на камнях) выполнены латин­ским алфавитом. Сохра­ни­лось около 70 надписей на лепонтийском языке (район Северной Италии) от 3—2 вв. до н. э.; они выполнены вариантом этрусского письма, так же как и относящиеся ко 2 в. до н. э. надписи на галльском языке из Цизальпинской Галлии. Галльский язык представлен также галло-латинскими билингвами, несколькими граффити на вазах. Свыше 60 надписей из Нарбонской Галлии написаны греческим алфавитом. Памятники галльского языка на основе латинского алфавита (откры­то свыше 100) большей частью относятся к нашей эре; наиболее обширны галльский календарь из Колиньи и открытая в 1971 надпись из Шамальера. Памятники континентальных К. я. играют важную роль в реконструкции общего протокельтского языка и в выяснении исторического развития всей группы К. я. в целом.

Из островных К. я. ирландский засвидетельствован с 4 в. так называемыми огамическими надпи­ся­ми (см. Огамическое письмо) и с 7 в. — глоссами на основе латинского алфавита. Гэльский язык ведёт начало от языка ирландских переселенцев, обосно­вав­ших­ся в Западной Шотландии и на острове Мэн в 5—6 вв. Немного­чис­лен­ные письменные памятники имеются с 16 в. Мэнский язык на острове Мэн вымер в 20 в. Валлийский известен со 2‑й половины 6 в.; письменные свидетельства (с конца 8 в.) представляют собой валлийско-латинские глоссы, личные имена, топонимы и отдельные валлийские фразы в латинских текстах. Близко стоящий к валлийскому корнский, известный по письменным данным с конца 9 в., вышел из употребления в 18 в. Бретонский язык исторически продолжил язык той части бриттов, которая в 5 в. переселилась из Британии в Бретань (Франция). Наиболее ранние письменные памятники бретонского языка — глоссы 9—11 вв. В начале н. э. бриттские диалекты были, видимо, распространены по всей Британии, за исключением районов Шотландии к северу от залива Фёрт-оф-Форт и района Клайда. К. Джэксон считает, что с конца 6 в. можно говорить о валлийском, корнском и бретонском как об отдельных языках. Между корнским и бретонским в области фонетики и морфологии так много сходного, что эти языки могут вместе противо­по­став­лять­ся валлийскому.

Социолингвистический статус живых К. я. разли­чен. Ирландский язык является официаль­ным языком (наряду с английским языком) в Ирландии. Валлийский язык, не обладая официальным стату­сом, исполь­зу­ет­ся, однако, в прессе и на радио, преподаётся как второй язык в школе (наряду с англий­ским языком). Бретонский и гэльский представляют каждый совокупность регио­наль­ных диалек­тов без устойчивой письменной литературной нормы и используются в бытовом общении.

В. Н. Ярцева.