(от греч. μετωνυμία — переименование) — троп или механизм речи, состоящий в регулярном или окказиональном переносе имени с одного класса объектов или единичного объекта на другой класс или отдельный предмет, ассоциируемый с данным по смежности, сопредельности, вовлечённости в одну ситуацию.
Основой метонимии могут служить пространственные, событийные, понятийные, синтагматические и логические отношения между различными категориями, принадлежащими действительности и её отражению в человеческом сознании, закреплённому значениями слов, — между предметами, лицами, действиями, процессами, явлениями, социальными институтами и событиями, местом, временем и т. п.
Название может быть перенесено:
с вместилища на содержимое или объём содержимого, например «блюдо» ‘большая тарелка’ и ‘еда’, ‘яство’, «стакан» ‘сосуд для питья’ и ‘мера жидких и сыпучих масс’;
с материала на изделия из него, например «медь» ‘металл’ и ‘медные деньги’;
с места, населённого пункта на совокупность его жителей или связанное с ним событие, например: «Вся деревня над ним смеялась»; Бородино ‘битва на Бородинском поле’, «дорога» ‘проложенный для передвижения путь’ и ‘поездка’, ‘время поездки’;
с действия на его результат, место или вовлечённый в действие предмет (субъект, объект, орудие), например: «остановка» ‘определённое действие’ и ‘место остановки транспорта, расстояние между остановками’, «свисток» ‘акт свиста’ и ‘приспособление для свиста’;
с формы выражения содержания или его материального воплощения на само содержание, например: ‘толстая книга’ относится к предмету, а ‘интересная книга’ — к содержанию;
с отрасли знания, науки на предмет науки и наоборот, например: «грамматика» ‘строй языка’ и ‘изучающий его раздел языкознания’;
с социального события, мероприятия на его участников, например: «Конференция состоится в мае» и «Конференция приняла важное решение»;
с социальной организации, учреждения на совокупность его сотрудников и помещение, ср.; «ремонтировать фабрику» и «фабрика забастовала»;
с целого на часть и наоборот, ср. «груша» ‘дерево’ и ‘плод’; перенос наименования с части на целое, являющийся частным случаем метонимии, называется синекдохой;
с эмоционального состояния на его причину, например: «ужас» ‘страх’ и ‘ужасное событие’;
имя автора может использоваться для обозначения его произведений или созданной им модели, стиля: «читать, издавать Толстого»; Булль — ‘имя мастера’ и ‘мебель с определённым типом декора’.
Отражая постоянное взаимодействие объектов и/или категорий, понятий, метонимия становится регулярной, создавая семантические модели многозначных слов и словообразовательных типов, часто совмещающие принципиально разные типы значения: признаковые, событийные и предметные (абстрактные и конкретные). Так, имена действия регулярно используются для обозначения результирующего объекта (ср.: «произведение», «сочинение», «рассказ», «постройка», «решение»). Если регулярный метонимический перенос осуществляется в пределах словообразовательного типа, то его следствием может быть полисемия суффикса, но не основы (ср. значение отглагольных суффиксов ‑ание, ‑ение). Ассоциация объектов по их смежности, а также понятий по их логической близости превращается тем самым в связанность категорий значения. Такого рода метонимия служит номинативным целям и способствует развитию лексических средств языка.
Метонимия порождается механизмами синтагматических преобразований. Метонимия, регулярно возникающая на базе словосочетания или предложения и являющаяся результатом эллиптического сокращения текста (см. Эллипсис), обычно сохраняет ту или иную степень ограниченности условиями употребления, не создавая нового контекстуально независимого значения имени: «В музее есть два Рембрандта» (в значении ‘два полотна Рембрандта’), но нельзя сказать «На одном Рембрандте изображена старая женщина». Особенно прочна связь с контекстом метонимии, при которой полное обозначение некоторой ситуации, опирающееся на предикат, сводится к компоненту предметного значения, ср.: «Что с тобой?» — «Голова (сердце, горло, зубы)» — в значении ‘болит голова (сердце, горло, зубы)’. Хотя имя «сердце» используется в значениях ‘боль в сердце’ (ср.: «Сердце прошло») и ‘заболевание сердца’ (ср.: «Сердце не позволяет ему много работать»), такое употребление ограничено определёнными синтаксическими и семантическими контекстами: имя «сердце» в этих значениях не может сочетаться с прилагательными и процессуальными глаголами, определяющими характер боли или течение заболевания. Нельзя сказать «острое (сильное, ноющее) сердце» или «сердце обострилось» (усугубилось, усилилось)». Метонимия в этом случае не создаёт контекстуально независимого значения слова. Такого рода метонимия служит средством развития семантических возможностей употребления слова.
Метонимия (прежде всего синекдоха) используется как приём ситуативной номинации объекта по индивидуализирующей внешней детали, например: «Шляпа углубилась в чтение газеты»; «Эй ты, борода!» Такое употребление имен аналогично производным со значением принадлежности — существительным и субстантивированным прилагательным, ср. ‘борода’ и ‘бородатый’, ‘бородач’. Метонимия такого рода часто служит созданию прозвищ, кличек (ср.: Белый Бим Чёрное Ухо, Красная Шапочка).
Если называемая метонимией деталь типична для многих индивидов, то метонимия может закрепиться в языке в качестве обозначения определённой социальной категории лиц, ср. «лапоть» применительно к крестьянам в дореволюционной России. Однако такого рода метонимия лишена семантической (денотативной) стабильности. В разных исторических условиях имя «борода» использовалось для обозначения крестьян, мудрецов, старейшин, бояр, определённой категории молодых людей.
Преимущественное употребление метонимии (прежде всего синекдохи) для идентификации предмета речи связывает её с синтаксическими позициями обращения, подлежащего (темы сообщения), дополнений. Ситуативная метонимия неупотребительна в позиции сказуемого, т. е. не выполняет характеризующей функции. Употребление в предикате преобразует метонимию в метафору, ср.: «шляпа» ‘растяпа’, «лапоть» ‘невежда’, «калоша» ‘дряхлый человек’, ‘развалина’. Употребление в предикате имён со значением партитивности служит целям аспектизации субъекта и обычно не рассматривается как метонимия, ср.: «Герцен был умом совершенно непокорным» (П. Анненков), где характеристика относится к определённому аспекту личности Герцена, его интеллектуальному складу. Синекдоха неупотребительна также в бытийных предложениях и их эквивалентах, вводящих некоторый предмет в мир повествования. Так, нельзя начать рассказ словами «Жила-была (одна) красная шапочка». Такое употребление воспринимается как олицетворение некоторого предмета, а не как обозначение лица. К другим видам ограничений на употребление метонимии относится, например, использование существительных «душа» в значении ‘человек’, «сабля» в значении ‘кавалерист’, «штык» в значении ‘пехотинец’; «голова» в значении ‘единица скота’ (только в счёте — «пять душ», «сто голов рогатого скота»).
Метонимизация имени обычно не отражается на нормах его грамматического и семантического согласования, ср.: «Чёрные штиблеты заволновались» (хотя речь идёт об одном человеке), «Шляпа вздрогнула» (о мужчине). Метонимическое имя редко принимает определения, относящиеся к его денотату. Нельзя сказать «красивый (холодный, старый) тулуп», имея в виду свойства лица, а не тулупа. Это отличает метонимию от номинативной метафоры, определения которой часто относятся к денотату (ср.: «старая перечница», «старая калоша», «подлая змея»).
Употребление метонимии может быть либо конситуативно свободным, либо наталкиваться на семантические, синтаксические и ситуативные ограничения. В соответствии с этим следует различать: 1) собственно лексическую, номинативную, метонимию, 2) конструктивно (синтаксически и семантически) связанную метонимию, 3) ситуативно обусловленную метонимию, которую по функции можно назвать идентифицирующей.
К метонимии принято относить также сдвиги в употреблении признаковых слов (прилагательных и глаголов), основанные на разных видах смежности характеризуемых ими предметов (вторичная метонимизация значения), ср.: «выутюженный костюм» и «выутюженный молодой человек». «завязать шнурки» и «завязать ботинки», ср. также постепенное расширение сочетаемости признаковых слов, вызванное семантической и логической близостью определяемых имён: «дерзкое выражение глаз», «дерзкий взгляд», «дерзкие глаза», «дерзкий лорнет», например: «...мой дерзкий лорнет рассердил её не на шутку» (М. Ю. Лермонтов). Метонимические сдвиги характерны для относительных прилагательных, ср.: «водный» в значении ‘относящийся к воде’ и в значении ‘содержащий воду’ («водные соединения»).
Н. Д. Арутюнова.