тенденция к словоизменительной аффиксации, свойственная многим синтетическим языкам (см. Синтетизм) и противополагаемая (в рамках синтетизма) агглютинации. С точки зрения квантитативной типологии флективность (или степень флективности) — это отношение в отрезке текста числа флексий к числу словоупотреблений.
К флективным языкам относятся большинство афразийских, большинство индоевропейских языков (среди последних исключение составляют, например, английский, французский, отчасти болгарский). Флективность выявляется в следующих характерных чертах:
кумуляция — постоянное совмещение в одном словоизменительном аффиксе нескольких граммем, принадлежащих разным грамматическим категориям. Так, в русских падежных окончаниях существительных совмещены граммемы падежа и числа, а в окончаниях прилагательных — падежа, числа и рода. Такая закреплённость аффикса за комплексом разнородных граммем называется также синтетосемией (Ю. С. Маслов), т. е. «сложнозначностью». С точки зрения квантитативной типологии показателем кумуляции может служить отношение числа граммем, выражаемых в достаточно большом отрезке текста на данном языке, к числу словоизменительных аффиксов, представленных в этом же отрезке; весьма велик такой показатель в санскрите, древнегреческом, латинском, старославянском, литовском языках.
Омосемия словоизменительных аффиксов, т. е. наличие ряда параллельных (равнозначных) аффиксов для передачи одного и того же грамматического значения или комплекса значений. Так, в русском языке значение творительного падежа единственного числа у существительных выражается омосемичными флексиями ‑ом («стол-ом»), ‑ой («стен-ой»), ‑ью («кроват-ью»), находящимися в отношениях дополнительной дистрибуции. Соответственно в рамках одной части речи выделяется несколько словоизменительных разрядов, каждый из которых характеризуется особым набором флексий (см. Склонение, Спряжение). Показателем омосемичности может служить отношение числа флексий к числу выражаемых ими грамматических форм — как в грамматической системе языка, так и в достаточно представительном отрезке текста на данном языке.
Фузия, т. е. взаимное наложение экспонентов контактирующих морфем (главным образом это пограничные модификации на границе основы и флексии, см. Сандхи). Показателем фузионности может служить отношение числа морфонологических чередований на стыках морфем к числу самих стыков (морфемных границ). С фузией связано явление симульфиксации — использование неавтоматических чередований в качестве дополнительного, основного или даже единственного показателя грамматических значений, ср. нем. Dorf ‘деревня’ — (мн. ч.) Dörfer ‘деревни’, Bruder ‘брат’ — Brüder ‘братья’ и т. п. (см. Аблаут, Умлаут).
Возможность использования нулевых аффиксов, или нулевых флексий, не только в семантически исходных, «назывных» формах, но также и в формах семантически вторичных, «косвенных» (например, в родительном падеже множественного числа типа «рук», «сапог»).
Частая несамостоятельность основы, т. е. невозможность ее употребления в качестве отдельной словоформы. Эта особенность связана с тем, что в некоторых морфологических разрядах нулевые аффиксы отсутствуют: ср. глагольные основы виде‑, терпе‑, зва- и т. п., материально не совпадающие ни с одной из реальных словоформ соответствующих лексем.
Граница между флективностью и агглютинацией не абсолютна: нередко в одном языке сочетаются флективные черты с агглютинативными; в ходе исторического развития агглютинативный строй может смениться флективным (такая эволюция, согласно сравнительно-историческим данным, имела место при переходе от раннеиндоевропейского к позднеиндоевропейскому), а флективность, в свою очередь, может постепенно уступить место аналитизму, как это документально засвидетельствовано в истории английского, французского и некоторых других современных индоевропейских языков.
Т. В. Булыгина, С. А. Крылов.